Прослужив два с небольшим года в патрульно-постовой службе милиции, Монзиков без экзаменов поступил в среднюю школу милиции. Успешно заочно закончив за 8 лет двухгодичный курс обучения, написав рапорт на перевод из уголовного розыска в систему ИТУ[1], старший лейтенант милиции, старший опер[2] Монзиков стал начальником отряда одной из колоний строгого режима. Незаметно прошли годы. За 7 лет Александр Васильевич, уже капитан внутренней службы, получив диплом юриста Высшей школы милиции, перешел на службу в ГАИ[3], где честно оттрубил более трех лет на спецтрассе, обеспечивая беспрепятственный проезд делегаций и «первых» лиц города. Набрав денег на отдельную двухкомнатную кооперативную квартиру, отрастив солидную мозоль, уже лысый и совсем ленивый Монзиков подался на работу в следствие, чтобы стать майором и уйти на пенсию подполковником, а может быть и генералом. Прослужив пару лет, набрав 20-летнюю выслугу, Монзиков в 38 лет стал пенсионером от МВД – капитаном милиции в запасе. Решив, что юриспруденция – это его хлеб, Александр Васильевич подался в адвокаты, где за несколько месяцев сумел приобрести скандальную известность и занять свою нишу среди более 600 полуголодных адвокатов своей коллегии[4].
Работа Монзикову нравилась. Во-первых, она приносила определенные деньги, во-вторых, работая с клиентами, Монзиков постоянно что-нибудь читал. То Уголовный кодекс, то Уголовно-процессуальный, то Кодекс об административных правонарушениях. Новые термины, которые он каждый раз впервые для себя открывал, после заучивания удачно ввертывались во время беседы с клиентами, а порой становились и неотъемлемой частью лексикона. Словарный запас его расширялся, и к 40 годам составлял уже более 120 слов, из которых добрая половина были жаргоном и ненормативной лексикой.
Длительный контакт с уголовным миром в колониях и тюрьмах вкупе с патологической жадностью сделали из него классного цирика[5], с наколками и мелко-уголовными замашками. Работа в ГАИ довершила формирование его характера – он стал необычайно решительным и отважным.
Когда в ГАИ была плановая система штрафов, то Монзиков без труда приносил нужные «палки». Часто делился показателями с товарищами. Дело в том, что во времена перестройки в последние годы в СССР давались директивы, в том числе и правоохранительным органам, суть которых сводилась к тому, чтобы путем наращивания показателей в работе, где бы то ни было необходимо было ускорить строительство социализма, со всеми вытекающими последствиями, углубить процессы реформирования с дальнейшим переходом к рыночной экономике… В ГАИ, в частности, ввели систему отчетности, согласно которой каждое выявленное нарушение Правил дорожного движения отмечалось палочкой. Палочные показатели суммировались и учитывались, становясь предметом дискуссии, а порой и гордости инспекторского состава ДПС[6].
– У тебя, сколько палок сегодня? – спрашивал один инспектор ГАИ после смены другого.
– Двадцать пять, – не без гордости отвечал напарник, – а у тебя?
– Двадцать семь. Из них 25 – водители! – уточнял гаишник. И не зря уточнял, т. к. палка палке – рознь. Пешеходная палка чаще всего была безлика, а вот водительская палка характеризовалась и госномером, и Ф.И.О., и даже пунктом ПДД, который нарушил незадачливый водила. Правда, гаишники чаще всего штрафовали не пешеходов, а водителей, а данные брали либо из головы, записывая родственников, знакомых или сослуживцев, либо от фонаря. Для водителя важнее не то, куда пошли его деньги – на штрафы, в государство, или в карман инспектора, а сколько и как часто он платит на дороге. Вообще, не в обиду гаишникам, последние делятся на четыре группы. Первая группа – махровые взяточники, вторая – осторожные взяточники, третья – трусливые или их еще называют принципиальные. Они всем говорят, как впрочем, и осторожные, что взяток не берут, что это им противно, но если кто-нибудь им тихонечко, так чтобы об этом знали только инспектор и водитель-нарушитель, засунет в карман бумажку, то гнев моментально сменяется милостью и тогда они с легкостью расстаются с водителем-взяткодателем, чуть ли не друзьями. Четвертая категория – управленцы. Они на дороге не стоят, но взятки все равно берут. И берут уже не только с водителей и пешеходов, а с граждан-посетителей, с участников ДТП, с самих гаишников, в конце-то концов. Ведь попавшийся за руку гаишник мог оступиться и взять неосознанно. И кто же, как ни управленец может и должен помочь в трудную минуту, советом, разумеется, не бесплатным, или реальной помощью, которая во много раз ценнее и запоминается на долгие-долгие годы.
3
В бытность министра МВД РФ Степашина С.В., доктора юридических наук, профессора, академика, и пр. ГАИ переименовали в ГИБДД (государственную инспекцию безопасности дорожного движения). Но в народе эта аббревиатура так и не прижилась.