- А почему бы вам прямо не спросить?
- Зачем? И вообще! Как будто это что-то значит!
- Вот именно.
- Ну и как она, кстати, сдает?
- Как и полагается, неплохо. Мне, правда показалось, что наш предмет она знает слабовато, но, учитывая... Вы понимаете.
- Хорошо?
- Обижаете! Отлично!
- Зачем же отлично, если знает слабовато?
- Я думаю, что наверстает. Возможности есть. Папа проконсультирует, да и потом, зачем портить отношения? Все равно ведь пройдет. Уж если дочь Гвоздецкого не поступит, то кому и учиться у нас?
- Вы правы, коллега.
* * *
- Сэр, рядовой О'Либенс по вашему приказанию прибыл!...
- Тихо, сынок. Не шуми. Как тебя зовут? Кажется, Генри?
- Так точно, сэр! Генри О'Либенс, сэр!
- Да не кричи ты. Мы тут одни. Присядь, Генри.
- Есть, присесть.
- Почитай-ка стенограмму с земли.
- Тут гриф "секретно", сэр.
- Читай, сынок, читай.
***
- Ну, что скажешь?
- Сэр, я не знаю... Я виноват... Сэр, разрешите пять нарядов вне очереди? Десять? Сэр, я исправлю!
- Не суетись, сынок. Что ты исправишь?
- Я допустил оплошность. Ошибку. Грубую ошибку... Я исправлю, сэр.
- Включи-ка вот эту штуковину.
- Экстраполятор, сэр?
- Вот-вот. Экстрапопулятор.
- Есть сэр. На кого настроить? На Иннокентия? Или на его жену? Или на Глафиру?
- Вздор! Всё это - чепуха. Настрой-ка на Евгению Гвоздецкую.
- Я не понимаю, сэр. Там, мне кажется, всё в порядке.
- Это тебе так кажется, Генри. Давай-ка, не спорь, и настраивай на эту Женечку.
***
- Иван Моисеевич, вы уже прочитали диссертацию Евгении Гвоздецкой?
- Оставьте.
- Ну что я могу поделать?
- И повезло же нам быть у неё оппонентами!
- И не говорите.
- Ведь не кто-нибудь, а дочь Гвоздецкого. К тому же, девочка трудолюбивая, упорная. Пять лет упорной учебы. Диплом с отличием. Три года аспирантуры. Два года работы на кафедре. Если её сейчас зарубить, у неё просто руки опустятся. Жалко человека. Ну, нет у неё таланта, зато есть упорство, трудолюбие. Работает же человек!
- Это всё так, Иван Моисеевич, но всё же. С такой темой - защищаться... Существуют же какие-то границы, рамки, нормы. Работа же пустейшая!
- А вот тут вы не правы, Павел Рашитович. К теме она не имеет никакого отношения. Тему ей руководитель давал. И ученый совет утвердил.
- Вы же знаете, как ученый совет утверждает - списком. Пятницы, конец рабочего дня, кто-то спешит на дачу поливать огурцы, кто-то на рыбалку, кто-то на концерт, все торопятся, каждый думает о своем.
- Но ведь из названия же ясно, что в этом ничего быть не может!
- Не скажите! Название - это ещё не вся работа.
- В данном случае название гораздо лучше содержания. Пустая работа.
- К оформлению претензии есть?
- Ну, с этим всё в порядке. Нынче на компьютере и графики и таблицы такие можно нарисовать, что любая дипломная работа выглядит не хуже докторской.
- Значит, нет претензий.
- Что же, по-вашему, любую ерунду можно красиво оформить и защищать в качестве диссертации?
- Ну, уж прямо ерунду. Тему утвердил ученый совет!
- Опять вы об этом. Но ведь нету ничего в работе! Ни цели, ни метода, ни результатов, ни выводов, пережевывание известных истин, компиляция работ других авторов.
- Но, по сути, всё ведь правильно?
- Да и ничего нового же нет!
- Раз человек работал, значит, нового не быть не может.
- А вот тут как раз такой случай.
- Просто недостаточно хорошо представлены результаты.
- Да и нету результатов никаких.
- Если правильно представить, то будут. Ей надо просто помочь.
- Кто будет помогать? Вы?
- Хоть бы и я. Да и вы могли бы!
- Это же беспринципно!
- Почему? Вы хотите, чтобы она не защитилась? Кому от этого будет лучше?
- Науке!
- Наука в любом случае не пострадает. Её диссертацию никто не заметит. Мало ли защищается кандидатских диссертаций и складывается на полку? Просто человеку дадут диплом, и он станет капельку больше получать. Разве это плохо?
- Да поймите же вы, что это девальвация научного звания!
- Не звания, а степени.
- Ну, степени. Нельзя так.
- Хорошо, дадите вы отрицательный отзыв. Знаете, что дальше будет?
- Знаю. Найдут другого оппонента, который даст положительный.
- Вот именно!
- А ко мне больше не будут обращаться с подобными предложениями.
- Разумеется.
- По крайней мере, моя совесть будет чиста.
- А почему? Ведь вы могли бы дать рецензию с ценными критическими замечаниями, указать на основные недостатки, а потом отметить, что они не снижают ценности работы. В целом рецензия была бы положительной, но всем было бы понятно, что недостатки есть и их много. А так вы умываете руки, Понтий Пилат этакий. А другой такую рецензию даст, что и предопределит стопроцентный успех при голосовании. Да и кстати: ведь будет же голосование. Почему вы считаете, что там сидят люди глупее вас? Ведь они могут проголосовать против.
- Да потому, что они рассуждают точно так же! Они скажут: раз оппоненты дают положительную рецензию, то работа стоящая. Нам за двадцать минут доклада разобраться сложнее, они всю диссертацию прочитали от корки до корки.
- Тут вы, мне кажется, утрируете.
- Ничего подобного! Так и будет.
- В конце концов, раз так будет, стало быть, тому и быть. Беда не велика.
- ФаДеДе.
- Что?
- Мы превращаемся в Фабрику Дипломированных Дураков.
- Дипломированных дураков, говорите? Забавно.
- Печально, а не забавно.
- И печально и забавно.
- Да.
- Ну ладно, поступайте, как хотите. Я вас ни о чем не спрашиваю. Я решение уже принял. Я напишу положительную рецензию, но укажу недостатки. Умному достаточно.
- А я уже написал.
- Вот как? И какую же?
- Положительную, конечно!
- А что же вы мне голову морочили?
- Всё же сомневаюсь в правильности своего решения.
- И не сомневайтесь.
- А как же совесть?
- Что-что? Совесть? Нет её. Пустые слова. Во все времена наука работала на войну и не отягощала при этом своей совести. А вы нашли чему сокрушаться: одной дипломированной дурой будет больше! Знаете их сколько?
- Знаю. А что делать? Жалко девушку...
***
- Останови, Генри.
- Есть, сэр.
- Ну, что скажешь теперь, рядовой О'Либенс?
- Сэр, я виноват... Сэр, я исправлю!
- Вздор! Ничего исправлять не надо. Как есть, так будет. Стрелы Амура от Бога, даже если выпущены они ... рядовым О'Либенсом.
- Что же мне делать, сэр?
- Что делать? Пять нарядов вне очереди.
- Есть, пять нарядов, сэр!
- В казарму шагом марш!
* * *
Заслушав рапорт сержанта Шумахера, командир специального стрелкового батальона постановил представить к званию ефрейтора рядовых: Фанихоуп, Браункорн, Шапиро, Сметкович, О'Либенс. Стрелки! Поздравляю вас с присвоением очередного звания!
- Служим божественным целям!
* * *
- Шумахер, ты же говорил, что твой О'Либенс никогда не станет ефрейтором! И всё-таки представил к очередному званию?
- А что делать? Жалко парня...