Незнакомец протянул свою руку с натянутой на нее черной перчаткой, на которой виднелись царапины. Он протер рукой запотевшее по непонятным причинам стекло и попытался разглядеть через него хоть что-то. Ничего. Только мрак был виден по ту сторону двери. Человек, еще несколько секунд постояв около нее, неуверенно сжал ее посеребренную ручку в своей руке и быстро повернул. Дверь с легким скрипом открылась. Он повернул голову набок и попытался услышать хоть один звук, но постоянный шум людей, проходивших по ближайшей улице, все подавлял. Незнакомец, когда сдался с попытками расслышать что-либо, то просто шагнул навстречу темноте. От входа сразу начиналась каменная лестница ведшая вниз. Пройдя этот участок пути вслепую, он заметил длинную вертикальную полосу света справа от себя. Недолго думая мужчина распахнул дверь и на него сразу, как водопад, обрушилась старая земная музыка.
Черные, старые колонки, висевшие на проводах, играли "Hound Dog" Элвиса Пресли. Там, в старом доме, на Земле, некогда этот певец был очень популярен, а посмертно стал легендой в одном из направлений музыки. Что ж, его творения действительно были неплохи. Она на время заставляла забыть здешнего посетителя обо всех проблемах.
По всему помещению разнесся запах спиртного. Многие круглые полированные столики из темного дерева пустовали, но несколько из них еще были заняты небольшими компаниями подвыпившей молодежи. Барная стойка располагалась слева от двери, но ближе к середине комнаты. Около стойки расставили несколько барных стульев, также деревянных и выполненных в стиле конца девятнадцатого века.
Мужчина расположился на стуле с максимальным удобством. Бармен не появлялся, поэтому клиент молча рассмотрел барную стойку. Ее поверхность была вся испещрена царапинами и выемками. За барной стойкой находились длинные полки, набитых различными спиртными напитками, выполнявшие службу как можно быстрее спить заблудшего сюда гостя. Мягкий, нераздражающий желтый свет, лившийся из прикрепленных к потолку полусферических люстр придавал разлитому по бутылкам разноцветному алкоголю особый блеск, придававший ему иллюзию, что в стеклянных сосудах покоились изумруды, сапфиры, рубины, коричневые бриллианты. Гость подождал несколько секунд бармена, но тот так и не появился, что в итоге заставило клиента выполнить традиции, сложившиеся во всех барах, где обслуживание не являлось главным фактором. Вытащив из внутреннего кармана плаща тяжелые медные ключи, он достаточно громко постучал ими об стойку, оставив на ней на память еще несколько небольших царапин.
-- Да? -- моментально отозвался на стук женский голос.
Стивен даже не успел моргнуть глазом, как перед ним, словно из-под земли появилась девушка лет двадцати пяти. Золотистые, но не слишком светлые волосы, создававшие эффект волн, ложились на плечи и незаметно исчезали за ними, продолжая свой золотистый прибой. Незаметный лоб. Аккуратные брови, не имевшие надломов. Красивый, с легким неприметным изгибом переносицы, нос. Тонкие губы, обнажавшие в улыбке белоснежные, поставленные в ровные ряд зубы. И небольшой неприметный подбородок, также не имевший каких-либо лишних деталей. Но больше всего в ее лице цепляло одно. Глаза у девушки были цвета мокрого асфальта, очень красивые, очень темные, очень мертвые. И если все движения этой миловидной особы излучались энергией, веселостью и бойкостью, то по глазам сразу определялось, что вся эта жизнерадостность - абсолютная ложь. Они не показывали ни эмоции, ни мысли, ни присутствие тайн их владелицы. Если глаза действительно являлись отражением души человека, то у этой девушки зеркало или покрылось непроглядной сажей, или отражать ему было нечего.
-- Ау, вы меня звали? -- постучала костяшками пальцев барменша по барной стойке, чтобы пробудить от оцепенения Стивена.
Тот только теперь заметил, что с открытым ртом смотрел на нее и никак не реагировал на ее вопросы. Стив прокашлялся. Затем, неторопливым движением руки, он снял со своей головы серую шапку и положил ее на стойку в сторону от себя. Затем снова прокашлялся, на всякий случай, чтобы не дать петуха.
-- Да-да, я вас звал, -- покивал он головой и, уставившись на исцарапанную барную стойку, стал сверлить ее взглядом.
-- Хотели что-то заказать? -- невинным голосом продолжала спрашивать его барменша.
-- Да, я хотел выпить кое-что, -- ответил Стив, который все не поднимал глаз.
-- Ну и?
-- Эээ...
Черт! Да что же это с ним происходит? Никогда такого чувства не было. Как будто какая-та сила не дает ему устремить взгляд на красивую девушку. Какого черта?! ("Ты ни кто иная, как охотничья собака" -- кричали динамики.) Вот, уже на лбу проступают капельки пота. Он что, нервничает?! Это же первое от чего избавили в училище! Как такое вообще может быть?! Так! Собрался, Стив! Собрался! Не дай расклеиться из-за какой-то бабы, хоть и жутко красивой! Давай, тряпка! ("Это просто ложь" -- прокричал в ответ динамик.) Воспрял духом, сделал лицо хладнокровного гада и сказал ей равнодушным голосом!
-- Огненный шторм, -- наконец проговорил он.
-- Ясно, -- снова сделала златовласая девушка ослепительную улыбку. Она отвернулась от него и отошла на два шага, чтобы взять нужные ингредиенты для коктейля.
Зараза. У нее и фигура идеальная. Тонкая, с плавным изгибом талия, хрупкие нежные открытые плечи. Длинные красивые руки, быстро бравшие бутылки со спиртным. Ноги не были видны, но бурная фантазия уже их видела длинными и стройными. Кожа очень светлая, почти белая, но при этом сохранила едва видимый розовый оттенок. Сероглазая красавица носила телесного цвета блузку с оголенными плечами, явно сшитую вручную, но умело, и из тонкой мягкой ткани. Как такое совершенство могло здесь работать?
Она быстро переливала жидкости, что-то добавляла, смешивала. Это, конечно, хорошо, но эта не та реакция на его слова, что должна была быть.
-- Огненный шторм, - проговорил он снова, но медленней и более неуверенным голосом.
-- Да, я его делаю, ждите, -- не повернувшись к нему, проговорила златовласая.
Что-то все не так, абсолютно не так. Третий раз спрашивать глупо и небезопасно. Что делать? Так, надо вспомнить материал. И...
Вечер. Темный вечер. Примерно тоже время. Мистер N после долгого рабочего дня в портовом районе возвращается домой. Но нет, нет. Настроение ниже плинтуса. Не хочется ему домой. Что там делать? Придет, примет душ, включит экран, полистает, попереключает каналы, набитые несчастиями, крикливыми актерами, поучительной, но всеми забытой историей и миловидными котятами. Скука. А выпив три бутылки пива, мистер N вырубится у себя на кровати, пока на следующий день вновь не отправится вести слежку за смертельно опасными рыбаками, носящих при себе постоянно холодное оружие в виде рыбных крючков. Нет уж. Пусть хоть эта ночь будет с разнообразием, натрескается где-нибудь в баре и если хозяин не прогонит, то так на месте и проспит всю ночь.