Огонек на чужой стороне мигнул и погас. Гришин пытливо всматривался в туман болота… Вдруг ему показалось, что черная точка, которую он заметил раньше, зашевелилась. Пальцы перестали дрожать, но сердце забилось сильнее, он ощущал его удары. Точка была не одна. Гришин отошел за дерево и стал наблюдать.
Жуков, возвращаясь, тоже заметил движущиеся точки; нагибаясь и прячась в кустарнике, он бегом бросился к своему отделению. Пулеметчики лежали не шевелясь и следили за приближающимися.
— Одиннадцать… — шепотом считал наблюдатель.
— Еще два… ух! Мать честная!.. тринадцать, четырнадцать… Работа будет… Еще трое…
Почувствовав рядом с собой частое дыхание командира, наводчик прошептал:
— Товарищ командир… семнадцать фигур.
Они приближались, отчетливо выделяясь на фоне белеющего тумана. Но вот, попав на фон кустарника, словно растворились в темноте.
Командир забеспокоился. Как быть? Если нарушители догадаются и напролом побегут через высоты, прикрываясь темнотой, — могут и проскочить некоторые. А может быть, они разобьются на две-три группы…
Раздумывать некогда. Жуков подполз к наводчику.
— Яковенко, ты здесь принимай гостей, а я с подносчиками их винтовками в лоб встречу, чтоб они не проскочили… Темно ведь…
Яковенко мотнул головой. Жуков и три подносчика скрылись в темноте.
Наступило томительное ожидание. Как ни старались пулеметчики заметить какое-нибудь движение, в темноте ничего не было видно.
Яковенко чувствовал, как сырость от локтей поднимается все выше и деревенеют пальцы.
Наконец справа на косогоре показался человек. Его было ясно видно на фоне неба… за ним второй и третий. Яковенко взял его на мушку, прошептав помощнику:
— На звезду…
Помощник установил прицел.
Передний остановился. К нему стали подползать остальные. Видимо, совещались. Враги были уже на советской территории.
Наблюдатель отполз немного в сторону и осторожно приготовил винтовку. Его помощь у пулемета была не нужна — наводчик сам видел цель.
Пограничники ждали.
16. Первым выстрел
Пограничники еле поспевали за Мазепой. Васильев то и дело успокаивал собаку.
— Тихо, Мазепа… Спокойно.
Следы шли по лесу. Неожиданно они свернули в сторону и вышли на дорогу. Здесь Мазепа закружился и заскулил.
— Ну, что он? — спросил начальник.
— След потерял, товарищ лейтенант… Ищи, Мазепа… ищи.
— Киселев, свет.
Зажгли электрические фонарики.
— Светите.
— Тут свежие следы колес, — освещая дорогу, сказал Киселев.
— Понятно. На телеге уехал. Этого я как раз и боялся, — сказал начальник, опускаясь на пенек. — Все подтянулись?
Бойцы тихо переговаривались. Вдруг Мазепа заворчал. Послышались шаги, и на дорогу вышел Маслов со своим отделением.
— Вот и встретились… След потеряли, товарищ лейтенант? — спросил Маслов.
— Да. Маслов, продолжайте двигаться на Кулики. Васильев с Мазепой пойдут с вами. За хутором прочешите лесок. Выйдите на высоту 133. В колхозе сообщите о побеге председателю, но колхозников не поднимайте. Пускай председатель звонит на линию. Возможно, бандит будет пробираться на станцию. Паспорт у него на имя Орлова. Предупредите, что у нарушителя моя шинель. И есть какой-то газ. Если нападете на след, противогазы в боевое положение. Понятно?
— Понятно, товарищ лейтенант.
— Можно идти.
— Есть! — откозырял Маслов. — Ну, Мазепа, не торопись, собачка… Все будет в полном порядке. Отделение, за мной!
Отделение Маслова быстро пошло по дороге и скрылось в темноте. Начальник сидел, обхватив голову руками. Голова была тяжелая, в горле першило, а перед глазами все время прыгали светлые точки.
— Товарищ лейтенант, вам плохо? — спросил Киселев.
— Нет, нет… Я думаю вот о чем. На допросе я спросил: «Сколько людей сегодня ночью мы задержим?», а он ответил: «Никто за мной не идет»… Заметь, что я его не спрашивал, где они пойдут…
— Понимаю, товарищ лейтенант, — сказал Киселев. — Определенно, по его следам пойдут…
— Я тоже так решил.
Далеко за лесом раздался выстрел, словно хлопнул кнутом пастух.
Все насторожились.
— Это на четвертом, — сказал кто-то. — Там Гришин и Симонов сегодня…