Бойцы отдыхали довольные, хотя в противогазах дышать было трудно. Утомительная погоня кончилась, и, что бы там ни делал враг, ему сейчас не уйти от пограничников.
— Мухин, давай-ка на заставу. Скажи начальнику, что Орлов в сарае… В общем, доложи все, как есть.
Мухин пригнувшись побежал по полю.
— Ну, бойцы, кто к сараю пойдет?
— Я, товарищ командир.
— Пошлите меня…
— Я пойду, — раздались голоса.
— Тише, тише. Не все сразу. Мы находимся у него под обстрелом. Торопиться не надо… надо действовать умно. Какой там ОВ, мы не знаем.
— Товарищ командир, — вспомнил вдруг Крюков, — медь профессорша говорила, что у него оружия нет. Большой револьвер она кочергой из рук вышибла, а второй из кармана достала. Забыли разве? Когда он за руки-то ее схватил. Помните?
— Да, да… говорила, — подтвердили бойцы.
— Мало ли что говорила. Мы всего до конца не знаем. Никогда не надо спешить. Спокойно, да побыстрей. Левин, доказывай свое геройство, надевай защитные чулки и осторожненько к сараю. Подойдешь, стой смирно возле Стенки, не шевелись, дожидайся меня. Раньше времени не стреляй. Ступай ногами прямо и сверху, не вози по траве. Если будет стрелять, там не падай, старайся назад отбежать.
Левин пошел к сараю. Бойцы ваяли винтовки к плечу и приготовились стрелять.
— Разве не герой? — прошептал Маслов вслед уходившему бойцу. — У меня все отделение геройское; только случая подходящего нет.
Напряженно следили бойцы, как Левин шаг за шагом приближался к сараю. Вот он у дверей… Далеко-далеко запел петух и, не закончив, оборвал на середине, точно поперхнулся.
Левин прислонился к сараю и стал ждать Маслова.
— Крюков, за мной! — сказал Маслов.
Пограничник и командир, надев защитные чулки, пошли, держа винтовки наготове.
Вот они скрылись в сарае. В щелях показался свет — это они зажгли фонари. Потом донесся голос командира:
— Держи его за ноги. Поднимай кверху. Держи, держи… я на балку залезу. Где нож?
Бойцы с недоумением переглянулись.
— Тяжелый, черт!
— Держи, держи…
Открылись двери, и пограничники вынесли Райского.
— Сердце бьется. Оживет. Искусственное дыхание, — командовал Маслов. — На грудь крепче жми… Так… На чулках повесился, — объяснил он бойцам, стоявшим вокруг.
— Ну и человечек!
— Тактика известная. Концы в воду прятал.
— Дышит, — сказал Левин.
Командир осматривал чулки.
— Узелок помешал. Торопился чулки-то связывать. Никогда не надо спешить. Спокойно, но побыстрей.
— Что с ним теперь делать, товарищ командир?
— Ничего… подождем маленько. Зашевелится.
Райский открыл глаза, глубоко вздохнул и правой рукой погладил шею.
— Не вышло, — сказал командир, наклоняясь к нему.
Бандит посмотрел на пограничников и с трудом встал, сначала на четвереньки, потом на ноги.
— Пусти, — отстранил он пограничника и закрыл лицо руками. — Я сам пойду…
И, опустив руки вниз, видимо, окончательно придя в себя, сказал сквозь зубы:
— Ну, веди, командир.
— Тише, тише. Не торопись. Сейчас пойдем. Мы теперь тебя насквозь изучили… Коль ты хочешь концы прятать, не обижайся. Руки назад.
— Связывать будешь? — спросил Райский.
— Свяжем. В практике у нас не было такого случая. Но раз на раз не приходится. Ты побежишь, мы тебя убить можем.
— Возни меньше.
— Приговор приводится в исполнение после суда — вот как! Противогазы можно снять. Ветер от нас.
Бойцы сняли противогазы и, вытащив платки, стали вытирать потные лица.
— Погоди связывать. Дай докурить. Давно я не курил махорки, — заискивающе попросил Райский.
— Это можно. У кого махорка есть?
Райскому дали закурить. Он завернул козью ножку и затянулся.
Маслов, оглянувшись на сарай, сказал:
— Михайлов и Крюков, здесь останьтесь, в оцеплении. Крюков за старшего. За коровами смотрите, мало ли забредет какая. Химиков пришлем. Ну, кончай курить.
Райский затянулся еще раз и бросил цигарку. Маслов поднял с земли чулки и связал за спиной руки врага.
— Отделение, за мной! — скомандовал он.
25. Грузовик
— Грузовик! Сейчас мы узнаем результаты. Не волнуйтесь, девушки, — успокаивала Варвара Кузьминична. — Носилки на дворе. Осторожно. Помните, малейшее неосторожное движение может стоить раненому жизни. Идите.
Девушки, серьезные, притихшие, вышли. В дверях появился старшина.