— Во всяком случае, под землей прятаться лучше всего. Если придется ждать, не замерзнем. Оружие есть?
Вместо ответа Непомнящий поднял кверху палец.
Все трое повернули головы и прислушались… Шаги! Но это были шаги одного человека.
— Денисов, — уверенно сказал инженер.
Он оказался прав. Вернулся с водой Денисов. Увидев стоявшую лошадь, он еще на улице заговорил.
— Матвей! Ты, что ли? А не уйдет она самолично? Привязал бы. — Войдя внутрь, Денисов поднес бадью к фонарю и заглянул. — Донес ли что? Куда лить, Иван Иваныч?
— Подожди, Миша, — остановил его инженер.
Узнав, что на Доменный угор идет полиция и ведет ее Вася Зотов, Денисов нахмурился.
— Что бы это могло значить? — произнес он.
— Я думаю, что полиция тоже идет сюда за типографией! — уверенно сказал Непомнящий. — Кутырин мог вынудить мальчика. Это человек страшный. Зверь. У него все средства хороши.
— Ваську вынудить? — спросил Денисов. — Ну, не знаю. Не верю. Не из таких он. Тут что-то другое. Но, конечно, меры надо принять, пока не поздно. Ты как считаешь, Иван Иваныч? Бою дадим, если сюда сунутся?
— Нет. Никаких боев! Мы с Аркадием и Матвеем отъедем на лошади в сторону. Ты оставайся пока наверху. Если увидишь, что полиция свернула сюда, быстро спускайся вниз, предупреди людей и прячьтесь. Черт с ним, со шрифтом. Пускай берут. Там штольни соединяются между собой? Другой выход есть?
— Не знаю. Надо полагать, что есть. Да вы за нас не тревожьтесь, — сказал Денисов и повернулся к Матвею. — Езжай на Кижье и жди наготове. Тут близко есть сворот. Далеко не езди. Я филином крикну, когда можно будет вертать. А если буду молчать, объезжай кругом — и на копи. Так?
— Так, — согласился Матвей.
— Не рискуй, Миша, — предупредил Иван Иванович. — Твоя голова нам дороже десяти типографий.
— Я себе не враг, Иван Иванович. Идите, идите! — заторопил их Денисов.
Провожать он не пошел, а, прикрыв фонарь, остался стоять в дверях. Денисов слышал, как чмокнул на лошадь Матвей, как заскрипели полозья и постепенно затихли.
Наступила глубокая тишина.
“Зотов ведет полицию!” — Эта мысль никак не укладывалась в голове шахтера. Верно, что Зотов знает, где спрятана типография, но откуда об этом пронюхал пристав и что он мог сделать такое, чтобы Васька согласился вести сюда полицию. Вспомнился недавний разговор с Иваном Ивановичем; инженер говорил, что пристав побывал у Камышина на квартире, встретил там ребят, которые пришли славить, и забрал Зотова. Нехорошая мысль закралась в душу Денисова: “Не Камышин ли подсказал приставу чтобы отвести от себя подозрение”
Денисов не любил Камышина и даже сам не мог разобраться почему.
“Барин как барин! Мало ли таких, как он? Есть и похуже”, — убеждал он себя, но всем своим существом чувствовал к Камышину неприязнь и недоверие. “Революционер на словах. Прикидывается борцом за рабочие интересы, а на деле трус…”
В шахте забубнили голоса. “Вот несет их не вовремя!” — встревожился Денисов, подходя к колодцу.
Дарья с Фролычем были уже близко, и отсылать их назад не было смысла.
— Дай руку, Мишенька, — громко начала Дарья.
— Тихо, Даша.
По тону, каким ее остановил Денисов, женщина поняла, что случилось что-то серьезное.
— Приехал Матвей? — спросила она шепотом.
— Приехал и уехал…
Денисов помог выбраться друзьям и коротко рассказал, в чем дело.
— Ну, так идемте к лошади, — предложила Даша — Объедем кругом — и домой.
— А чего раньше времени полошиться?
— А то, что попадемся мы, как зайцы, в силки.
— Отсидимся, — мрачно заметил Фролыч. — Галерей под землей много.
— Тише… Слушайте! — прошептал Денисов, закрывая фонарь.
Все подошли к двери и прислушались. Не нужно было сильно напрягать слух, чтобы услышать похрустывание снега.
— Идут… — одним дыханием произнесла Дарья и сделала движение назад. — Спускаться?
— Успеем, — шепнул Фролыч.
Денисов высунулся за дверь и внимательно слушал, стараясь определить, сколько идет полицейских, но звуки шагов сливались. Вдруг между деревьями замелькал огонек и, миновав опушку, плавно поплыл низко над землей. Осталась еще минута — другая ожидания. Если фонарик не свернет, нужно спускаться в шахту.
“Не забыть бы веревку отвязать. Вода замерзнет”, — подумал Денисов, следя за огоньком.
Послышались приглушенные голоса, но слов Денисов разобрать не мог. Фонарик уходил все дальше и дальше. Чтобы видеть его, пришлось выступить за дверь.