— Будем считать, что нам повезло, — продолжал Угрюмов. — С первой задачей мы справились легко и быстро. Личность установлена. Ниточка в наших руках, и теперь начнем разматывать клубок. Не удивляйтесь, Иван Петрович, если на днях вас командируют в совхоз Заречинский.
— Кто командирует?
— Ваше начальство. Сейчас весна и вполне нормально, если вас направят в совхоз обследовать подготовку к посевной кампании или что-нибудь в этом роде.
— В совхозах я обычно не бываю… В тресты приходится ездить.
— Вы считаете, что командировка в совхоз неправдоподобна? — насторожился Угрюмов. — Неестественна?
— Нет, почему же… Бывает, что даже машинисток посылают. Все-таки я плановик…
— Тем лучше! Дня за два до отъезда сообщите этой особе о вашем отъезде, — сказал подполковник, постучав ногтем по фотографии. — Но так… между прочим. «Дорогая Лола, как мне ни прискорбно, но я должен сообщить, что на несколько дней покидаю Ленинград, а значит и вас. Не скучайте… не грустите», — чуть нараспев, шутливо продекламировал Угрюмов.
— А если она спросит, куда я еду?
— Вот, вот! Это нам и нужно. Очень может быть, что она даже попросит вас взять ее с собой. Загорать, подышать свежим воздухом…
— Взять!?.. — с испугом спросил Иван Петрович.
— Ни в коем случае! Скажите, что командировка деловая, утомительная, останавливаться в Заречинском совхозе негде… Понимаете — в Заречинском! Дайте ей понять, что вы едете не куда-нибудь, а именно в Заречинский совхоз.
— А дальше?
— А дальше будет видно.
Из этой встречи читателям стало ясно, что подполковник Угрюмов не сидел сложа руки. Органы государственной безопасности имели уже фотографию, установили личность «Короля треф» и знали кое-что другое, о чем Иван Петрович даже и не догадывался.
Разговор с Угрюмовым еще больше окрылил его, и сегодня он с особенной силой почувствовал, что ему доверяют. Поучения подполковника носили характер дружеской беседы опытного человека с начинающим. Так разговаривает настоящий педагог с учеником, уважая в нем мыслящего человека, полноправного гражданина, имеющего чувство собственного достоинства. Увидел Иван Петрович здесь и то, что его мнение ценят, с его мнением считаются. От этого он почувствовал свою ответственность, и в нем проснулось дремавшее до сих пор чувство гражданского долга. В этом разговоре подполковник дал понять, что Иван Петрович является сейчас членом крепкого, спаянного, деятельного коллектива, перед которым стоят большие, трудные задачи, и что в затруднительном случае коллектив ему поможет и не даст в обиду. Коллектив заинтересован в нем так же, как и он в коллективе.
Придирчивый читатель может возразить примерно так:
— Что вы нам сказки рассказываете! Иван Петрович работает, а значит, уже является членом коллектива.
— Это, конечно, верно! — ответил бы я. — Всякое учреждение у нас принято называть коллективом. Коллектив школы, коллектив завода, коллектив театра, коллектив артели… Но, как мне кажется, нередко в таких коллективах никакого коллектива нет, а есть группа людей, работающих под одной вывеской.
В настоящем коллективе люди объединены общими задачами, общим стремлением. Там люди болеют душой за общее дело, за общие интересы. Там они прилагают все свои силы, способности, инициативу в интересах общего дела. Создать такой коллектив в советских условиях, при умелом руководстве, несложно, а развалить его еще проще. Стоит только поставить во главе коллектива тщеславного человечка, считающего себя полновластным «единоначальником». Лицемерно говоря своим подчиненным о коллективе, такой руководитель на деле будет подавлять всякую инициативу, приписывать себе заслуги коллектива и на каждом шагу подчеркивать, что он начальник, а остальные подчиненные.
Иван Петрович в Главсовхозе никогда не чувствовал себя членом коллектива. С его мнением не считались и все вопросы решались за его спиной. Никакого уважения к себе он не видел и нередко в его голове бродили невеселые мысли: зачем он высиживает восемь часов за письменным столом и за что ему платят деньги?
В такого рода «коллективах» даже творческие, беспокойные люди быстро затухают, машут на все рукой и превращаются в чиновников.
9. Приказ подписан
Через несколько дней Поликарп Денисович снова вызвал к себе Прохорова, но на этот раз не смотрел на него как удав на кролика.