— А вы уже знаете?
— Кое-что знаем.
И опять Иван Петрович очень точно, почти слово в слово, передал все, о чем сообщил шпион для «Короля треф».
— Та-ак! — с удовлетворением протянул Угрюмов. — Фамилию этого человека он не назвал?
— Нет.
— И вас к нему не приглашал?
— Нет.
— Все?
— Нет. Тут еще есть… — спохватился Иван Петрович, доставая из кармана пакет. — Без меня заходил Виктор Георгиевич и оставил жене деньги. Чтобы она мне передала. А для какой цели — неизвестно. Сказал, что куда-то уехал и не скоро вернется.
— Да. Теперь он не скоро вернется, — с улыбкой подтвердил Угрюмов, принимая пакет. — Здесь три тысячи?
— Нет. Две тысячи девятьсот.
— А вы хорошо считали?
— Ну еще бы! Я два раза считал и жена… Правда, она вначале говорила, что в пачке было три тысячи, но когда пересчитала, оказалось на одну сотню меньше.
— Вот как! — похлопывая пакетом по столу, проговорил Угрюмов. — Сто рублей никакой роли не играют, но вы все-таки поинтересуйтесь, Иван Петрович. Он вам принес ровно три тысячи. С тех пор как деньги были получены и переданы вам, прошло какое-то время… Если эта сотня затерялась…
— Неужели взял сын! — вырвалось у Ивана Петровича. — У меня уже мелькнуло подозрение…
Наступило неловкое молчание. Так бывает, когда в разгаре оживленной беседы кто-нибудь проговорится и, сам того не желая, выдаст тайну хозяина или хозяйки, или по незнанию обругает одного из присутствующих. Одним словом, «в доме повешенного заговорит о веревке».
Опустив голову на грудь, Иван Петрович некоторое время сидел без движения.
— Не огорчайтесь, — попытался успокоить его Угрюмов. — В таком возрасте… они довольно легкомысленно относятся к чужой собственности. Воспитывают у нас плохо…
— Но, может быть, он не виноват? — прибавил Сергей Васильевич. — Надо еще проверить.
— Больше некому! — с отчаянием сказал Прохоров и глубоко вздохнул. — Ничего не поделаешь. Сам виноват. Передоверил воспитание жене, а она… Ну, мать, конечно! Души в нем не чаяла. Все позволяла.
— Н-да! Воспитание мальчиков женщинам можно доверять до определенного возраста, — задумчиво произнес Угрюмов. — А потом необходимо мужское вмешательство…
И снова я удержусь от рассуждений на педагогическую тему, потому что еще не известно, как дальше поступит Иван Петрович и какие он примет меры для воспитания честности и чувства ответственности у сына.
Замечание Угрюмова по поводу длительного отъезда «Короля треф» и его осведомленность относительно денег не удивили Ивана Петровича. Теперь он знал и даже привык к тому, что контрразведка работала параллельно с ним.
Вероятно, чтобы несколько развеять горестные мысли Ивана Петровича, Угрюмов заговорил о совхозе.
— Ну, а как ваше обследование? Как дела в совхозе?
Прохоров поднял глаза на подполковника, но не оживился, как тот ожидал, а наоборот: безнадежно махнул рукой.
— Совсем плохо!
— Вот как! Почему же?
— Я не разобрался еще до конца, товарищ Угрюмов. Нужно поднять документы и точно все выяснить, но у меня сложилось такое впечатление, что сельское хозяйство кто-то умышленно «зорит». Так выразилась одна женщина… Действительно, понимаете ли, «зорят». И эти люди самые опасные враги… Страшнее всяких шпионов. Шпионов вы посадите, и дело с концом, а вот, что с ними делать? Суханов говорил, что даже он боится выполнять их распоряжения, уж слишком явно они вредят.
— А кто это «они»? Кого вы имеете в виду?
— Да как вам сказать? Их много… Я, понимаете ли, говорил с работниками совхоза, с директором… и они назвали некоторые фамилии. Нет, конечно, врагами они их не назвали. Это я от себя… Но так получается. Если, например, человек руководит и подписывает какой-нибудь приказ, распоряжение или, скажем, план, то ведь он должен нести за это ответственность?
— Безусловно! — не задумываясь, ответил Угрюмов.
— От этого приказа зависит много… Судьба людей! Ну, а если этот приказ, прямо скажем, дурацкий, не реальный, и он только ухудшает дело, то как это назвать? Ведь это что же получается? Берется, скажем, такой человек руководить сельским хозяйством, а сам ничего не понимает…
— Ах, вот вы о чем! — с облегчением произнес Угрюмов. — Я сначала не понял. Вы говорите о бюрократах, чиновниках.
— Вот, вот!
— Да. Чинуш у нас хватает. Благодаря им, конечно, и недостатков немало.
— А вы не думаете, что среди этих чиновников есть и такие, которые умышленно занимаются… этим? — осторожно спросил Иван Петрович.