— О, да! Это было бы забавно…
— В театре, может быть!.. Слушай, детка. Вопрос серьезный.
— Что я должен сделать, миледи?
— Подняться на третий этаж этого дома, позвонить… кажется, два раза… или три? Там написано. Когда откроют дверь, попроси вызвать на лестницу Ивана Петровича Прохорова. Ясно? Ему ты скажешь, чтобы он срочно спустился на улицу. Сделай таинственное лицо… так! — с последними словами Лола опустила кончики губ и нахмурила брови. — Разыграем немножко! Скажи — вас поджидает под окнами «Пиковая дама». Ясно?.. Больше ничего не объясняй и сейчас же уходи.
— И это все?
— Все, детка!
— А что я буду с этого иметь?
— Все, что пожелаешь! — лукаво ответила Лола, не выпуская галстука. — Я повяжу твою удавку по самой последней моде. Так еще никто из вас не умеет.
— Да! Это интересно! — заулыбался молодой человек. — Повторите, пожалуйста, адрес этого… Прохорова?
Я остановился на этой сценке, чтобы задержать ваше внимание. «Стильные» молодые люди!.. Вам приходилось иногда встречаться на проспектах Ленинграда? Внешний вид, манера держаться, жаргон, повадки их настолько крикливы, что сразу бросаются в глаза и не заметить их — просто невозможно. Убежден, что многие из вас с недоумением провожали их глазами и вслух спрашивали:
— Что это такое? Откуда в нашей среде появились эти «чуваки» и «чувихи», как они себя называют?
Кто может ответить на ваш вопрос? Кандидаты или доктора педагогических наук? Думаю, что нет. Они изучают, главным образом, детей и юношество по литературе прошлых веков, а подобные — непредусмотренные, так сказать, самобытные и не устоявшиеся явления их не касаются. Единственно, что они могут сказать и при этом пожать плечами: «Подражание!»
Не будем спорить. Действительно, если в молодой голове ничего своего еще не созрело, приходится кому-то подражать. Я слышал, что до революции подобные, «без царя в голове» юноши, подражали богатым и знатным «белоподкладочникам», и назывались они тогда «тоняги», от слова хороший тон.
В наше время идеалы и образцы для подражания изменились, и я уверен, что даже педагогический академик окажется в затруднительном положении, если мы спросим: почему некоторые советские юноши подражают героям западных кинокартин, вроде «Тарзана», и кто же все-таки виноват в том, что вкусы молодых людей так странно извращаются?
Почесав в затылке, академик, вероятно, скажет, что подобное явление настолько нетипично для всей массы советской молодежи и что «стиляг» такой незначительный процент, что не стоит о них и говорить.
Но ведь процент этот может увеличиться? Кроме того, под прической «а-ля Тарзан» возникают такие странные мысли и стремления…
Но, однако, не будем раздражать ученых мужей. Не может же, в самом деле, академия педнаук взять на себя ответственность за подобные явления. Академия педнаук анализирует, собирает, но никак не влияет или направляет.
Иван Петрович ожидал, что молодой человек, вызвавший его на площадку лестницы, покажет какую-нибудь карту, вроде двойки или тройки пик, но тот быстро проговорил: «Вас ждет внизу „Дама пик“» и, резко повернувшись, вприпрыжку, спустился к парадной двери. Был момент, когда сердце нашего героя сжалось от предчувствия какой-то беды… И предчувствие не обмануло Ивана Петровича. Беда действительно случилась, но совсем другого сорта.
Лола встретила его насмешливо-радостным восклицанием:
— О-о! Наконец-то мой Петушок вернулся. Ну, как ты погулял?
— Да как вам сказать… В общем, все в порядке.
— Кто тебе там глазки строил? — лукаво спросила она и, видя удивление на лице Прохорова, пояснила: — Блондинка, шатенка?
Не ожидая ответа, Лола передала чемоданчик Ивану Петровичу и, взяв его под руку, потянула в поток гулящих людей.
— Уединимся. Свернем на Литейный. Там есть укромный уголок перед больницей… Ну, а пока рассказывай о своих амурных похождениях. И, пожалуйста, не отрицай. Я знаю, чем занимается мужчина в командировке. Мужчина средних лет… вдали от супруги…
Как видите, Лола сразу оседлала любимую тему. И ничего не поделаешь. Среди людей обоего пола встречаются немало таких… Я бы сказал — с «петушиной» психологией. Что бы они ни делали, о чем бы не говорили или даже мечтали, — все, в конечном счете, сводится к половой проблеме. Это единственная тема, которая их как-то волнует… Ну что ж! Взаимоотношение полов — тема и в самом деле громадная, я бы даже сказал главная, но любовь, в представлении этих людей, так опошлена и оскотинена, особенно в искусстве, что не случайно табличка: «Детям до шестнадцати лет…» — вывешивается при демонстрации почти каждой кинокартины…