— Девочка, скажи, это деревня Кульки? — спросил женский голос.
Катюшка подняла голову и обомлела. Перед ней стояла нарушительница. Ну ясно — нарушительница. Высокая, в больших очках, в шляпе. Стоит у деревни и спрашивает про деревню. Вместо Кулики, говорит Кульки. Явно врет.
— Что ты на меня так смотришь? Я сбилась с дороги. Это Кульки?
— Вам до Куликов надо? — поправила Катюшка.
— Вот, вот… Кулики.
Нарушительницы Катюшка не боялась, но встреча была неожиданная, и поэтому она чуть-чуть растерялась.
— До Куликов далеко, — выигрывая время, соврала Катюшка. — Я дорогу-то знаю…
— Как далеко? А это какая деревня?
— Это не Кулики… это другая… соседняя.
— Какая соседняя?
— Это колхоз, «Первомай» называется.
— Как «Первомай»! Ты что-то путаешь. «Первомай» должен быть там. — Баркан показала рукой в сторону.
— Нет… Кулики, тетенька, там. Я знаю. Хотите, я вас провожу?
— Ну, проводи, — нерешительно согласилась Баркан.
Катюшка оставила грибы и пошла в лес, в сторону от деревни.
— Пойдемте, тетенька… Я знаю, я здешняя.
Раиса Семеновна пожала плечами, с грустью посмотрела на видневшиеся дома и пошла за девочкой. Уверенность Катюшки сбила ее с толку. Неужели она заблудилась?
Девочка быстро освоилась с новым положением и смело вела геолога в лес. План ее был таков: сдать нарушительницу на заставу; вести ее надо лесом, чтобы она по дороге как-нибудь не догадалась. Катюшка представила себе, как ей будут завидовать ребята. В газетах писали о случаях задержания нарушителей детьми. А кто из ребят не мечтает о подвигах! Куликовские ребята даже организовали свои посты у границы. Правда, им за это нагорело по первое число. Нарвались на пограничников, и начальник заставы пожаловался учительнице. Уж и зудила же она их! Пришлось дать слово, что они будут ждать, когда подрастут, а пока прекратят игру во взаправдашних пограничников. Да, мальчикам хорошо, а ведь девочек в армию не призовут.
— Как тебя зовут, девочка? — спросила Баркан.
— Катюшка.
— Ты, Катя, очень не беги. Я устала, мне за тобой не угнаться.
Шли по лесу молча. Катюшка шагала решительно, поминутно запихивая под пестрый платок упрямую прядь волос. Баркан с трудом передвигала ноги. Она посмотрела на часы. Было уже около восьми. Скоро совсем стемнеет.
«А вдруг нарушительница поймет, что мы идем на заставу! — подумала Катя. — Застава расположена на горе. Конечно, она сразу заметит, как только выйдем из леса и убежит от меня».
— Тетенька, вы очень устали?
— Да.
— Знаете что?.. Пойдемте к нам. Я совсем близко живу — тут, за лесом. Вы отдохнете. Поедите молока.
— А лошадь у вас нанять можно?
— У нас есть лошадь. Вас дед свезет, куда надо. Он старый у нас. Но все равно он свезет.
— Ну, хорошо. Пойдем, — сказала Баркан.
Катюшка сделала крутой поворот и направилась к деревне. «До темноты буду водить ее по лесу, а когда стемнеет, приведу домой. Пока нарушительница будет закусывать, я успею сбегать к председателю сельсовета», — рассудила Катюшка, и сразу повеселела. Она даже готова была отвечать на вопросы. Пусть ее спрашивает!
— Ты учишься, Катя?
— Нет.
— Почему?
— А нас на лето распустили. Скоро будем опять учиться. Учительница когда приедет… тогда.
— И много ребят у вас учится в школе?
— Ребят-то много, и девчонки тоже есть… Они везде есть.
— Ну, а что вы летом делаете?
— Летом-то? Ничего не делаем.
— В колхозе помогаете?
— Которые помогают, а я все больше по ягоды хожу. Я очень мастерица ягоды собирать. Шибче всех наберу. Бруснику так по целому ведру набираю, землянику поменьше, а черники тоже много. Андрюша говорит, — это Валюшкин муж теперь, что я вроде специалистка ягодная… Как инженерша, по-ихнему… Он на заводе будет работать.
— Он что — в отпуску здесь?
Катюшка поняла, что проболталась, говорить о пограничнике нельзя. Надо было «выкручиваться».
— Он-то? А кто его знает!
— Ты говоришь, он на заводе работает?
— Нет. Он собирается на завод поступать, а сейчас не работает.
— Он — твой брат?
— Андрюша-то? Нет. Что вы, тетенька… Валя — моя сестра, а он вовсе даже не брат. Он — Валин муж.