— Я дык сразу молвил, нечисть эту только так сдержать можно. — Бартель демонстративно сплюнул в сторону склепа. — Иначе не видать нам здесь удачи, не словом добрым ни монетой звонкой награждены не будем, посмешищем уйдем на весь честной мир.
— Но кого нам заманивать? — Один из братьев огляделся вроде как в поисках добровольцев. — Даже если пойдем на это поганое дело, как решать будем?
— Я так думаю, раз там баба с того света чудит, то бабу и будем закладывать. — Плотник упер руки в бока. — Не будем брать у судьбы в займы, пусть сама жизнь рассудит, первая деваха которая завтра после восхода солнца придет к нам в лагерь и пойдет в стену, так верно будет. У многих тут подруги, там ниже у ручья и женушки кой-кого с нами пришли, все рискуют и никто не знает, как выйдет. Случай решит, пусть будет первая что придет. Если сейчас в ночь поработать можно будет нишу как раз к зорьке окончить.
Народ в нерешительности заозирался друг на друга, всем было боязно и в то же время, какой-то дикий задор играл в крови, заставляя глаза азартно блестеть. Это было неслыханно, дико и от того так притягательно своей жуткой тайной.
— Значит так. — Немнод оглядел присутствующих. — Раз случай, значит случай. Зымай кто при шапке, по монете каждый туда сложит. Кто против достает монету, а кто за, вложит в шапку, когда все пройдут, если в шапке что останется, значит делаем «закламу», ну а раз не будет ничего, так и решать нечего.
Тут же по кругу пошел чей-то вязаный капюшон, народ совал внутрь руки демонстративно сжимая кулаки, что бы народ не видел, кто о чем думает. Рах с сомнением поглядел на Парса, мужичек он был вороватый, мог думать об одном, а вот рука цапнет без команды со стороны головы, такова уж природа у него. Сам же для себя, юноша решил положить монету, уж очень ему хотелось пусть и наобум, на удачу но попробовать выполнить заказ. Ведь это не просто заказ, это вызов, даже не столько ему, первый раз взявшему в свои руки самостоятельную работу без пригляда отца, а всей их семье, всей их репутации.
Пройдя круг, шапка попала к нему, с замиранием сердца он опустил внутрь руку, чуть не выругавшись в полный голос. Там не было ни одной монеты! Это ж что, получается, разожми он сейчас руку и решение принято? Его монета будет последней! Признаться, он рассчитывал на старика плотника, ну да может, и не зря рассчитывал, какая-то сволочь вытащила медяк. Собравшись с духом он зажмурившись разжал свою ладонь, а затем быстро перевернул шапку что б все увидели как из нее наземь падает маленькая круглая монетка.
— Все. — Он оглядел всех тяжелым взглядом. — Решение принято, все знают что делать, до рассвета, что б было все готово.
— Мож не надо? — Тихо подал голос, один из братьев напяливая на голову вернувшийся к нему капюшон.
— Поздно. — Зло сверкнул глазами Рах. — Ростик, ты не на работах. Будешь по лагерю обходчиком, что б ни один от тебя не ускользнул предупредить кого ниже.
Здоровяк расправил плечи, усмехнувшись, ему то терять было совершенно нечего, жена осталась с детьми на севере, а подругу здесь он себе так и не сподобился завести.
— Сделаем господин. — Он впечал свой здоровенный кулак в раскрытую ладонь. — Уж я прослежу теперь чтоб говоруны все по честному сделали.
Народ расходился в полном молчании, все, как-то потупив взор, старались не смотреть друг дружке в глаза. Это было неслыханно, это было страшно. Но все молчали, кто знает, о чем думая? Может быть с надеждой, что кто-то другой вдруг скажет: «Нет»? А может, не веря до конца, что все будет на самом деле?
Юноша вновь остался один у костра, вытирая о штаны взмокшие ладони, которые вдруг пробила нервная дрожь. Нет уж, он не испугается, не дождутся! Сами сказали судьба, и плевать, что именно его монетка была последней! Наверняка Бартель тоже кидал! Мысли чехардой скакали в голове, перескакивая с одной на другую и вновь соскакивая. Сосредоточится совершенно не получалось блуждающим взглядом он зацепился на все еще горящий в отдалении от них одинокий костерок со сгорбленной сиротливой фигуркой у него.
Армус, юноша вновь скривился, вспомнив за своего бывшего работника, неожиданно четко вдруг осознав, что завтра к нему должна в лагерь прибежать Адель. Сердце заколотилось с удвоенной силой. А что если слепой случай укажет на нее? Нет, он попытался себя успокоить, не может этого быть, девушка прибежит уже за полдень, а к тому времени уже кто-то будет. Просто обязан быть! Парень вскочил с места, словно зверь в клетке расхаживая из стороны в сторону. Нет, нет! — Думал он. — Не должна прийти раньше, может быть вообще не придет до вечера, все же сейчас между ними не самые лучшие отношения. Вчера вечером лишь прогулялись немного за ручку, она все еще дуется и молчалива. Но, а вдруг придет?
Он вновь сел обхватив голову руками. Надо что-то придумать, как-то послать ей весточку, что-то передать. Он вновь поднялся, направляясь в сторону одинокого костерка.
— Господин. — Из темноты громадой, с примерзкой ухмылочкой выдвинулся Ростик. — Все должно быть по честному.
— Вот и следи за этим! — Немнод пихнул здоровяка в грудь. — Я от своих слов не отказываюсь, мне просто нужно с Армусом переговорить.
— Ну да, ну да. — Вслед ему как-то зло рассмеялся гигант. — Поговори, так то оно всяко лучше будет.
Рах скрипнул зубами, продолжая идти и не обращая внимания на каменщика. Он давно его уже знает, мужик он только с виду здоровенный и глупый, а по делу когда касается, иные старики слушают его, раскрыв рот. Понятно, что Ростик обо всем догадался, но не говорить, же ему спасибо? Надо ведь и лицо сохранить, да и перед другими если что стыда не оберешься.
— Чего тебе? — Немнод молча, присел рядом с Армусом чей вид был жалок и подавлен. Левая часть лица превратилась в один большой оплывший синяк, губы разбиты и местами на них еще видна свежая кровь. — Ты теперь сам на сам там старший, не будет тебе от меня ни помощи, ни совета!
— Заткнись и слушай. — Юноша поджал губы и сжал кулаки. — От тебя мне ничего не нужно, а наши дела отец порешает как возвернемся, пусть рассудит кто из нас прав. Сейчас я о другом говорю, немедленно беги в деревню и всеми правдами и неправдами увидься с Адель.
— За чегой-то ради? — Армус отвернулся от лера. — Раз сам умом своим решил жить не проси теперь моей помощи! Не стану я тебе помогать свидания назначать!
— Дурак. — Немнод сверкнул глазами, заметив как с холма к ним, приближается мощная фигура Ростика. — Сейчас же как Рост уйдет, беги и дай наказ Адель ни под каким предлогом три дня здесь не появляться, иначе беды не миновать! При каменщике не слова! Мы с тобой миримся ежели спросит, и запомни, что б ноги ее здесь три дня не было, что хочешь говори, бреши или говори правду, но что б ни ногой!
— Ну что господин? — В свет костра вышел гигант кивнув Армусу. — Время поджимает, ночь она быстро пролетит, а нам еще дел полно до рассвета.
— Да Ростик, пойдем. — Немнод еще раз оглядел ошеломленного его просьбой мужичка. — Дел и вправду невпроворот.
Он больше ничего не сказал ни Армусу ни тем более каменщику. Просто шел, просто влился в работу, иногда помогал подсобникам, иногда поддерживал сколачиваемые опоры и леса вместе со столярами, а то и просто бил камень в размер или подносил уже готовые блоки. Да уж они и вправду были мастера, «заклома» получалась прямо загляденье, небольшая ростовая ниша, точно по месту, где обычно расходится камень в старинном склепе. Клали камень умело с прослоем из песка, что бы со стороны глушил звук, да с наружи кто искать будет, не простучит полость пустую. Да и сверху по швам прослой песчаный, если пролить водой, он запах даже глушить будет. По уму делали, все просчитали, да и хитрость была не малая, по пословице, коли хочешь спрятать дерево, прячь его в лесу. Камень брали старый, от предыдущих мастеров, а уже в сторонке свежий выгоняли вверх, что бы значится, ежели бить заставят, в пустое место уткнулись. В старой то кладке кто искать станет?
Минутка за минуткой, час за часом, но вскорости над горизонтом стал алеть рассвет, пока неверный, толи да толи нет, едва различимой полоской, но степенно набирающий силу, все разрастаясь и разрастаясь в казалось бы бескрайней тьме, щедро усыпанной горстью звезд.