ателях» или о вмешательстве различных местных органов в сложное дело управления лесным хозяйством. Вместо старых бюрократов с их внешним лоском, во главе учреждений появились грубоватые и неотесанные люди. В производстве на командных должностях очутились механики-самоучки и неопытная молодежь, на которых с презрением смотрели кадровые инженеры и представители прежних промышленников. Вообще, в первые годы революции произошло сильное понижение культурного уровня аппарата власти и управления. Всем заправляли почти безграмотные выходцы из народа, во всех областях жизни, включая и искусство, прежнее качество уступило место количеству. И должно было пройти некоторое время, прежде чем это количество привело к новому, более высокому качеству, на более широком социальном базисе. И в управление страной, и в производство втягивались миллионы, на местах создавались различные объединения, выражавшие самобытную советскую общественность и даже защищавшие ее от нажима центральной власти. Это огромное общественное движение, начавшееся в годы революции и гражданской войны и все более развивавшееся в дальнейшем, подготовило тот поражающий подъем масс, свидетелем которого мы являемся в годы отечественной войны. Гражданская война ввергла страну в ужасающий хаос, но одновременно она вовлекла десятки, а, может быть, и сотни тысяч русских людей в активную борьбу за лучшие судьбы родины. В гражданской войне многие прошли суровую, но очень полезную школу: научились судить о вещах не только с высоты своей маленькой колокольни, а с государственной точки зрения, приобрели военный и административно-хозяйственный опыт, привыкли подчиняться, но и приказывать. Отсюда, из этой школы, вышли нынешние знаменитые полководцы Красной Армии, прославившиеся на весь мир, как, например, маршал Семен Тимошенко и другие. Из этой же школы вышли замечательные строители советского хозяйства. Мне лично привелось работать с одним из таких хозяйственников, которого вырастила революция. Имя его было - Чубарь. Простой рабочий, украинец, он оказался во главе Гомзы - объединения тяжелой промышленности, где мне приходилось работать в качестве спеца. Затем он был членом президиума ВСНХ, а потом и председателем Совнаркома Украины. Он всегда вызывал во мне восхищение, и я питал к нему глубокое уважение за то, как он действовал, распоряжался… Любой администратор крупного капиталистического предприятия с очень большим жалованием многому мог бы поучиться у него. Он никогда не заискивал, но и не издевался над спецами. Все его замечания и указания показывали глубокое понимание вопроса. Говорил он деловито, спокойно, хотя и выражался на смешанном полурусском, полуукраинском языке. И сколько таких больших и малых Чубарей обнаружилось на необъятных просторах России! Все они, с чисто крестьянским упорством и настойчивостью, овладевали своим делом, сочетая привычную трудоспособность с исконной русской «смекалкой», интуитивным чутьем свежего, молодого ума. Они вносили в свою работу не только энтузиазм, но и глубокое понимание народной массы, из которой они сами вышли. Мне приходилось также иметь дело со многими хозяйственниками и администраторами, приезжавшими с окраин по делам в столицу. Они все время говорили и думали только о своем деле, о конкретных нуждах и заботах своих учреждений. Когда же я иногда затрагивал вопросы общей политики, они многозначительно, но уверенно отвечали, что это, мол, не наше дело: об этом Ильич думает… Не надо забывать, что основным признаком, отличающим революцию от простого политического переворота, является смена правящего класса. В России произошла революция: это означало, что вверх, к власти, пришли представители новых социальных слоев - рабочих и крестьян, четвертого сословия. При этой смене старое вырывалось с корнем. Новые хозяева с ненавистью относились к «буржуям», зачастую считая представителем старого режима всякого, кто носил галстук или обладал известными культурными навыками и привычкой к элементарному комфорту. Революция сопровождалась актами грубости, безумия и кровавой беспощадности: ведь ее совершали люди, едва вышедшие из вековой темноты, охваченные справедливой злобой к своим угнетателям, давшие волю, на первых порах, всем своим инстинктам мщения и разрушения. Поэтому и положение спецов было таким трудным: ведь нас лишь терпели, по необходимости, но мы были инородным телом, и нам трудно было приспособиться к новым условиям и к новому быту. Это было особенно ощутительно для тех, кому к моменту революции было уже лет за сорок - в этом возрасте не так уж легко меняться. Мы принадлежали к поколению, которое было обречено на вымирание, поэтому я не осуждаю и не проклинаю, вспоминая те тяжелые годы. Наоборот, я счастлив, что смог приложить и свои усилия для создания той новой России, которая, несмотря на все, рождалась в смертных муках, в хаосе и разорении. В связи с этим я хочу коснуться вопроса о роли, которую играли в первый период советской власти социалистическая и либеральная интеллигенция, а также старые специалисты. Если просмотреть списки советской «технократии» 1918 и последующих годов, можно видеть, что большинство ответственных постов в области организации народного хозяйства было занято представителями умеренных социалистических партий, наряду с видными специалистами старого капиталистического мира. Ленин шел на это сознательно и убеждал своих соратников, что в этом нет опасности для режима, поскольку «спец» делает свое дело, не занимаясь политикой. Почти на всех ответственных постах в ВСНХ сидели меньшевики. Правда, через несколько лет многие из них были арестованы, но это уже был чисто политический акт, когда правительство решило свести счеты с некоторыми группами. Все же новый строй пользовался услугами остатков русской интеллигенции. Одновременно советская власть стала разрабатывать и осуществлять ряд проектов, которые в прошлом тщетно предлагались царскому правительству специалистами в экономической области. Когда мы сегодня с восхищением говорим о некоторых дальновидных и умелых мероприятиях нового строя, реорганизовавших Россию и подготовивших ее к защите против нападения Германии, мы все же не должны забывать, что инициатива многих этих мероприятий первоначально принадлежала старым специалистам и представителям былой русской интеллигенции. Среди этих реформ и проектов можно упомянуть, например, разделение России на экономические районы, децентрализацию тяжелой промышленности и перевод ее в дальние губернии, развитие промышленности отдельных российских народностей и др. Правда, только советский строй, изменив социальную структуру страны и уничтожив противодействие своекорыстных частных интересов, мог осуществить эти мероприятия. Смена правящего слоя означала, что перед людьми из народа открылись широчайшие возможности. Все стало для них доступно: образование, любая профессия, любая должность, участие во власти. У масс, пробужденных революцией, появилась развязанная событиями энергия, энтузиазм, воля к строительству в самых грандиозных масштабах. Они точно заново открыли свою землю - и в их стремлении создать новые города, заселить окраины или разработать недра в самых отдаленных областях было нечто от размаха пионеров, создателей Соединенных Штатов Америки. Сила подъема целого народа, его движение вперед чувствовались и в широких планах восстановительного периода, и в отклике масс на каждый проект кремлевских правителей. Я особенно ощущал этот подъем, наблюдая советскую молодежь. При советской власти вопрос о поступлении в средние или высшие учебные заведения не был более связан с материальным положением родителей. Решающими моментами были социальное происхождение и общественное поведение. Местные организации выдвигали кандидатов в общие и специальные учебные заведения или на рабочие факультеты (впоследствии ликвидированные) через заводские комитеты, профсоюзы, комячейки и т. д. Молодежь знала, что судьба ее зависит не от семьи, связь с которой ослабевала, а от разных коллективов, и она, естественно, поддерживала с ними постоянное общение и стремилась заслужить их внимание и благорасположение. Вообще, новое поколение чувствовало себя обязанным оправдать, заслужить и, так сказать, «отработать» те преимущества, которые ему предоставлялись. В нем развивалось общественное самосознание. Молодежь «грызла гранит науки» и двигалась вверх, преодолевая исполинские трудности. Подготовку инженеров приходилось начинать с обучения их грамоте, в технические школы приходили юноши и девушки прямо из деревни. Но это было неуклонным продвижением по социальной лестнице, и молодежь отлично это сознавала и ценила. Она училась не за страх, а за совесть, и достигала поразительных результатов. Я не раз присутствовал на дискуссиях в фабричных клубах по чисто техническим вопросам обработки дерева. Вновь подготовленные молодые рабочие спорили со своими отцами и не уступали в знаниях старшему поколению. Видно было, что в России растут новые квалифицированные кадры для индустрии. И так во всех областях! Покамест Европа обсуждала те или иные изгибы советской политики и следила за переменами в Кремле, в стране шла гигантская работа воспитания молодого поколения: в школах и университетах вырабатывалис