Алиса отрицательно качнула головой.
— Я не хочу показаться самонадеянной, мисс Свенсон, — начала Мишель, — но будет лучше, если ваши вопросы к Риччи — чисто делового плана. Я думала, что вам больше не о чем говорить. Сожалею, но, если ваше дело носит личный характер, возможно, вы совершили это путешествие напрасно.
Яд ее слов бил в самое сердце. Алису начало лихорадить, и она вскочила, чтобы направиться к двери. Но в плохо скрываемой жестокости этих слов прозвучала какая-то фальшивая нота… Алиса снова опустилась в свое кресло.
— О чем это вы? — спросила она безразлично-нейтральным тоном.
— Я полагаю, нам не стоит обсуждать Риччи у него за спиной, — вздохнула Мишель, — но он не делает секрета из своих многочисленных… увлечений. Он очень привлекательный мужчина, и — чего греха таить — весьма неразборчив в связях. Эта чудовищная черта дана ему природой, и нужно учиться ее прощать. Я давно уже простила. Но я прекрасно понимаю, что для некоторых его знакомых забавное приключение может обернуться трагедией, если они примут его за нечто большее.
Алиса промолчала. Она знала, что все ее эмоции отражаются на лице. Этот безрассудный приезд дал повод Мишель выплеснуть на Алису фонтан грязи. Но она пройдет это испытание; немного потерпит, но сделает то, зачем сюда приехала. Дочь Дэниэла Свенсона не привыкла отступать, и она не уйдет до тех пор, пока не выяснит, кто из троих ей лжет. Бетти? Ричард? Мишель?
— Ему я могу простить многое, — продолжала тем временем Мишель. — Я много лет назад решила, что преимущества жизни с ним перевешивают недостатки. Я же знаю, что наши чувства взаимны, Риччи всегда возвращался ко мне. Мой бедный отец хотел, чтобы мы поженились до того, как он умрет, но ни один из нас не был готов к этому. Я наслаждалась своей независимостью, а Риччи… ну, он хотел разрядиться и погулять напоследок, прежде чем создать семью и остепениться. Я не могу его осуждать, понимаете? Это, прежде всего физиология, мужчины так устроены. Мы же столько раз были близки. Зато мы поняли, что созданы друг для друга, с первой встречи. «Птицы одного полета» — так, кажется, говорят?
— Я рада, что у вас такая идиллия, — Алиса заставила себя улыбнуться. — Но меня это не касается. Я здесь по делу.
— Ну что ж, — вздохнула ее собеседница, вставая с кушетки. — Я думала, вам будет интересно узнать, как мы живем. Я вас оставлю — у меня куча дел.
Высокомерно отвернувшись, Мишель вышла из комнаты.
В гостиной повисла тишина, нарушаемая только ударами разгулявшихся волн о берег. Крик морской птицы эхом раздался вдали. Было слышно, как где-то в доме тикают часы.
Теперь, когда Алиса в одиночестве сидела у окна, вся эта сцена показалась ей фарсом. Мишель получила удовольствие, красноречиво выразив свое презрение к побежденной сопернице. Конечно, ей казалась смешной и нелепой эта отчаянная попытка страдающей от любви женщины, которая прилетела за тридевять земель, чтобы вернуть привязанность своего любовника. И разве в этом нет доли правды? Разве Алиса только хотела загладить вину и не надеялась всем сердцем, что Ричард Рэскверхенд вернется к ней не только как друг?
Алисе было интересно, почему Бетти солгала ей и промолчала о том, что Ричард увлечен Мишель. Зачем она умоляла Алису что-то сделать для него, если тот ее об этом не просил? А если Бетти посчитала, что Мишель Ричарду не пара, и решила по собственной прихоти сыграть роль свахи? Или… одним словом, мотивы поведения Бетти были такими же непостижимыми, как и все, что касалось Ричарда.
И все же Бетти очень точно описала вздорный характер Мишель, ее бесстыдство, и внезапные приступы злобы, которые мисс Уилл только что продемонстрировала Алисе.
В комнате наверху включили радио. Мишель, наверное, испытывала злорадство, оставив свою гостью в одиночестве и растерянности, пока занималась своими делами.
Между тем Алиса снова рассуждала на старую тему: виновен ли Ричард в заговоре, который чуть не разрушил «Свенсон'з корпорейшен»?
А впрочем, какая разница? — думала она печально. Если Ричард невиновен, нужны ли ему теперь ее извинения? Он давно забыл и свое увольнение, и их недолгие отношения.
Унизительное положение незваной гостьи утомило Алису. Гордость диктовала ей, что лучше бы вызвать такси и немедленно вернуться домой. Но Алиса представила перспективы своего внезапного отъезда и решила остаться. Иначе все неразрешенные вопросы запутаются в такой клубок, что распутать его будет невозможно. Да и Мишель только утвердится в своих подозрениях о цели ее визита.