Каллифан сообщает, что помимо назамонов и их соседей, андрогинами были и махлии, которые, будучи двойственной природы, вступали в интимные отношения попеременно. Аристотель добавляет, что у них правая грудь была как у мужчины, а левая – как у женщины[625].
Похожей точки зрения придерживался и англичанин Джон Мандевиль, чья «Книга путешествий» увидела свет в 1356–1357 гг. Здесь среди многочисленных народов фантастической наружности[626] упоминались и гермафродиты, остров которых, по мнению автора, располагался далеко на Востоке, в пределах империи легендарного пресвитера Иоанна (Илл. 34):
А на другом острове живут люди, которые являются мужчинами и женщинами одновременно. С одной стороны [тела] у них имеется грудь, а с другой [ее] нет. И у них присутствуют как мужские, так и женские гениталии, которыми они пользуются [по очереди] по собственному желанию, один раз – одними, другой раз – другими. И они [могут] зачать ребенка, когда являются мужчинами. Когда же они являются женщинами, они [могут] забеременеть и выносить ребенка[627].
Впрочем, некоторые западноевропейские врачи эпохи Средневековья признавали существование гермафродитов и среди своих соотечественников, однако настаивали на том, что далеко не всегда подобные «аномалии» под силу исправить хирургическим путем и уже тем более сложно понять, с чем связано их появление[628]. Научные размышления на эту тему появились, насколько можно судить, лишь в XVI в. Так, Иоганн Вейер (1515–1588), обучавшийся медицине в университетах Тулузы и Парижа и состоявший личным врачом при Вильгельме V, герцоге Клевском, в своем сочинении De prestigiis daemonum (1563 г.) отмечал отдельные случаи превращения женщин в мужчин. По причине тяжелых жизненных обстоятельств, в результате сильных душевных переживаний или физических потрясений (испытанных, в частности, в самом начале менструаций или в первую брачную ночь), писал он, у этих несчастных могли появиться борода и усы или даже вырасти половой член. Подобные изменения были вовсе не следствием дьявольского наваждения, но всего лишь природной аномалией[629].
Как будто в подтверждение рассуждений Иоганна Вейера в 1587 г. в кастильской Оканье состоялся суд над неким Элено де Сеспедесом (Eleno de Céspedes), который при ближайшем рассмотрении оказался женщиной по имени Элена[630]. На допросе, проведенном членами местного инквизиционного трибунала, она заявила, что некоторое время назад вышла замуж и родила в браке сына. Однако одновременно с появлением ребенка у нее «родился» и мужской член[631], а потому она сменила имя, стала вести совершенно мужской образ жизни, получила профессию хирурга и в конце концов завела новую семью. Супругой Элено стала Мария дель Каньо, и их брак был заключен в Мадриде и освящен церковью. Не имея возможности осудить Элену как содомитку (поскольку данное преступление не подпадало в Кастилье под юрисдикцию Инквизиции), суд приговорил ее к публичному покаянию и общественным работам за кражу личности, глумление над таинством брака и бигамию. Любопытно, однако, что в свое оправдание Элена, ссылаясь на труды Цицерона и Плиния, утверждала, что ее гермафродитизм – явление совершенно естественное, не противоречащее природе и Божественным установлениям, а потому ничего «дьявольского» и «колдовского» в нем нет:
Я не притворялся мужчиной с тем чтобы жениться на женщине, как утверждается, ни с помощью тайного, ни явного сговора с дьяволом. А дело в том, что в этом мире не раз видели людей, которые андрогинны, иными словами – гермафродиты, у которых признаки обоих полов, и я тоже был одним из них, и когда я собирался жениться, то преобладали во мне признаки мужского пола и я был по природе своей мужчиной и обладал всем, что необходимо мужчине, чтобы иметь возможность жениться… Я совершенно естественно был и мужчиной и женщиной, и даже если это представляется редким явлением, гермафродиты, каковым я и являюсь, не противоестественны[632].
625
632
«Por que yo con pacto expresso nj tácito del demonio nunca me fingj honbre para casarme con muger como se me pretende imputar. E lo que pasa es que como en este mundo muchas veçes se an vjsto personas que son andróginos, que por otro nonbre se llaman hermafroditos, que tienen entramos sexos, yo tanbién e sido uno de estos. Y al tienpo que me pretendí casar incalecía e prevalescía más en el sexo masculino e natural mente era honbre e tenja todo lo necessario de honbre para poderme casar… yo natural mente e sido honbre y muger, y aunque esto sea cosa prodigiosa y rrara que pocas veces se ve, pero no son contra naturaleza los hermafroditos como yo lo e sido» (цит. по: Ibid. P. 112–113, перевод Г. С. Зелениной).