Затрещал воздух, и дорогу мне перегородила стена молний.
— Я тебя не отпускала, — раздался голос сзади.
Остановившись, я чуть повернул голову и ответил.
— Так вы мне и не мать, и не учитель, чтобы приказы отдавать.
Каюсь, не удержался.
Но роль надо было до конца отыгрывать. Страшно было, отрицать не стану. В смысле, когда прямо в стену молний шагнул. Шибануло меня знатно. Разряд раз в десять сильнее, чем у Гатса. Но и я крепкий. Главное, не показывать слабости. Вперед провалился и заставил себя идти, перерабатывать поглощенную силу.
Я прямо ощутил, как у меня глаза засветились, а круг сам закрутился. Слишком много энергии. Ну давай, камень адаптации, нарабатывай мне иммунитет против молний. С такими знакомствами он мне очень пригодится.
Дальше Мария меня не стала останавливать.
***
Стоило парню уйти, как Люций появился рядом с женой.
— Ну и чего ты добилась? — с легкой иронией спросил он.
— Ровно того, чего и хотела. Избавилась от навязанной ноши и оценила талант парня. Мы с тобой породили настоящий алмаз, а Такен его мастерски огранил.
— Ловко придумано, ничего не скажешь, — хмыкнул Люций. — Обозвать навязанной ношей юношу, которого тут же называешь алмазом. Которого, — голос Люция сделался тверже, — наша дочь назвала братом. Очень разумно, Мария. Как и всегда.
Мария погасила взгляд и посмотрела на мужа нормально. Те, кто с ней встречался и видел свечение, обычно считали, что это проявление эмоций. Когда-то так и было. Забавная мутация, сделавшая её более известной и заметной. В одном из нырков Мария нашла для себя очень ценную силу. Её глаза видели суть. Не какую-то метафорическую, а вполне себе научную. Детализация, полный химический состав, взаимосвязи… Мария давно уже привыкла видеть мир не так, как другие.
— Чего ты хочешь, Люций? — устало спросил она.
Сейчас женщина не выглядела грозно. Наоборот, она казалась вполне обычной.
— Мы с тобой столько лет пытались завести детей… — сказал он тихо. — Такен предположил, что это из-за наших грехов.
— Пусть мне это в лицо скажет.
— Я ему посоветовал этого не делать, — горько усмехнулся Люций. — Это хорошее место. Не надо его уничтожать.
— Так и при чем здесь грехи? Намекаешь, что у меня дурной характер?
— Почему намекаю. Я тебе об этом давно прямо говорю. Кажется, ты настолько возгордилась, что позабыла — у людей есть своя воля и отличные от твоих представления о том, как надо.
— В этом и проблема, — ответила Мария. — Они слишком медленные и примитивные. Ещё и мнение своё имеют.
Говоря медленные, Мария выражалась в буквальном смысле. Даже в спокойном состоянии её восприятие в пару раз быстрее, чем у остальных людей. Из-за чего они казались мучительно медленными. А уж когда восприятие выходило на рабочие обороты, что происходило довольно часто, то и вовсе общение с любым человеком превращалось в кисель. Любой будет беситься, когда ответ надо ждать в течение пяти минут субъективного времени. Пяти минут, за которые ты успеваешь обдумать десятки вещей.
Медленно аж до зубовного скрежета.
— Ты и сама всё понимаешь, — сказал Люций. — Мы уже с тобой это обсуждали и, я думал, пришли к соглашению. Возможно, этот парень единственная наша надежда снова попасть к Истоку. И ты его прогнала!
— Он не хочет учиться. Эмоции и дерзость застилают ему глаза, — упрямо ответила Мария.
— А ты, которая считает себя такой умной, не смогла решить эту задачу? — с откровенной иронией и провокацией спросил Люций.
Что Марию особо не трогало. Они слишком давно были женаты и на отлично выучили болевые точки друг друга. Гроза знала все аргументы, которые может привести муж. Он знал все возражения, которые последуют. Это была давно разыгранная шахматная партию, которую они приводили в жизнь, исполняя древний ритуал под названием живое общение.
— Так помоги мне, — зашла с другой стороны женщина. — Сбей с него спесь. Пусть приходит завтра, в то же время. Я возьмусь его учить, но пусть не жалуется.
— К Такену надо идти, — вздохнул Люций. — И тут не совсем понятно, с кого спесь сбивать.
— Не начинай, — фыркнула Мария.
***
Такен, сложив руки на столе и подперев ими подборок, встретил вошедшую Калию внимательным взглядом. Та держала лицо отлично, невозмутимо прошла внутрь кабинета и встала по стойке смирно напротив стола.
— Ты садись, — сказал мужчина. — Что скажешь?