- Из-за меня? – Даша вскочила на ноги, чувствуя огромное желание завизжать, затопать ногами, сделать что-нибудь, чтобы заставить эту женщину замолчать. – Да…
- Прекратите! – зашипела на нее Ольга Николаевна и принялась оглядываться по сторонам. – Ведите себя прилично.
- Прилично… - девушка повторяла за ней, как попугай.
- Ирина понимающая девушка и в последний ее приезд, я разговаривала с ней. Она… она не требует от моего сына верности, пока сама находится далеко, но все может произойти… Молодость, глупость, - Ольга Николаевна небрежно пожала плечами. – Именно поэтому, я решилась на эту встречу, Дарья. Я не желаю, чтобы вы стали препятствием на пути моего сына. Вы… да посмотрите на себя!
- Что со мной не так? – Даша тяжело опустилась на стул и сгорбилась, закрыв лицо руками.
- Что не так? – Ольга Николаевна удивленно вскинула брови.
Да, девушка была симпатичная. Миленькая. И глазки эти наивные и пухлые губки, и нежная кожа – она была вполне ничего и Ольга в какой-то степени понимала, почему ее сын обратил на Дарью внимание. Таких девушек хочется опекать и защищать. Но в ней не было ни грамма светского лоска, ни капельки гламура. Голубенький свитер, грубой вязки, растянутый и застиранный, дешевые джинсы с рынка, куртка слишком тонкая для ранней весны, тоже с рынка… замухрышка, одним словом. Нет, не такую девушку желала видеть рядом со своим сыном Ольга Николаевна.
- Вы тащите моего сына на дно, Дарья, - очень осторожно, подбирая слова, начала Ольга. – Посмотрите на себя и на него. Дмитрий – блестящий молодой человек. Через несколько месяцев он защищает диплом и перед ним открывается столько возможностей, сколько вам и не снилось. Он мечтал о стажировке за границей, в Англии или Германии. А вы? Вы сможете себе позволить быть рядом? Или быть может, надеетесь, что он останется рядом с вами? Право, Дарья, это не серьезно.
Даша молчала. Она опустила голову и боролась со слезами. Все, что говорила эта женщина было правдой. И Даша понимала это. С самого начала понимала, что такой как она, сироте, без денег и связей, живущей на стипендию и пособие, не место рядом с таким парнем, как Дмитрий Абвинцев. Все понимала, все знала, но… все-таки на что-то надеялась. К тому же и сам Дмитрий относился ко всему этому проще. Правда, никогда не заговаривал о будущем, но это было и не важно… пока. А теперь вот оказалось, что важно. И это она, Даша, дурочка, что повелась и поверила. А еще и невеста эта. Об Ирине Даша что-то слышала. Дима как-то разговаривал с ней по телефону, а ей потом сказал, что это подруга детства. Вот тебе и подруга… в августе уже свадьба.
Хотя… ее вроде никто и не обманывал. И Ольга Николаевна не лжет. Даша это чувствует. И про Германию Дима говорил. И про… про то, что карьеру будет делать не в фирме отца, а хочет сам попробовать. Про все говорил. Только про роль Даши в своей жизни не говорил. Ни слова.
- Я надеюсь, - продолжала Ольга Николаевна, пристально вглядываясь в лицо собеседницы и пытаясь разгадать ее мысли, - что мы с вами поняли друг друга, Дарья. И вы не доставите проблем ни моей семье, ни Ирине, - женщина открыла лежащую на коленях сумочку и достала оттуда конверт, - вот, возьмите. Это…
Даша широко распахнутыми глазами следила за тем, как пухлый конверт перекочевал из сумочки на столешницу.
- Н-не…надо… - она затрясла головой. – Это… это лишнее. Я не возьму. Нет.
- Не горячитесь, - сурово поджала губы Ольга Николаевна. – Это не подачка и даже не откупные, как вы могли бы подумать. Это просто… попытка с моей стороны вам помочь. Берите и… помните о нашем разговоре. Не обрезайте Диме крылья, если он в самом деле что-то значит для вас.
С этими словами Ольга Николаевна Абвинцева захлопнула сумочку и поднялась. В последний раз окинула склоненную русую голову Дарьи придирчивым взглядом и, улыбнувшись своим мыслям, направилась к выходу из кафе.
А у девушки, ссутулившейся на неудобном стуле, цокот ее набоек еще долго звенел в ушах.
Глава 2.
В общежитие медицинского колледжа Даша добиралась пешком. Медленно брела по тротуару, не замечая ничего вокруг. Не плакала, нет, но чувствовала, что еще немного и она сорвется. Мерзко было на душе, противно. Будто бы ее, душу это в грязи искупали хорошенько. Прополоскали в луже и вывесили на всеобщее обозрение.