И вот однажды случилось мне заглянуть в гости к моей приятельнице Ладе, тоже, разумеется, заядлой собачнице, впрочем, других у меня и нет. Знакомы мы так давно, что я и не вспомню, как наше знакомство произошло, но определенно связующим звеном были собаки. В отношении их Лада более «сумасшедшая», чем я сама. Но отличие между нами есть – выбор породы. Этот самый выбор служит неисчерпаемым источником вдохновения для сатирических выпадов моего мужа.
– Лад! Тебе непременно надо поменять породу! – на полном серьезе озабоченно вещает он.
– Это еще зачем? – Лада не осознает подвоха и необдуманно встревает в спор. Ой как зря!
– Ну… – задумчиво тянет Виктор.
– Нет, интересно, а на какую? – еще глубже увязает Лада.
– На левретку… Тогда вы будете похожи не только характером!
От хохота звякают чашки не только на столе, но и в серванте, потому что данный мужем совет бил не в бровь, а в глаз! Лада действительно очень похожа на левретку – худенькая, пластичная, с грацией борзой собаки. Она балерина и после окончания хореографического училища преподает в школе искусств. Ладка весьма оригинальна и практически нигде не остается незамеченной. Выразительности ей прибавляют темные волосы, очень короткая стрижка, точная и энергичная жестикуляция. Она смешлива, любит кокетничать, что получается весьма привлекательно и не вызывает или почти не вызывает раздражения у женщин. Последнее лично меня всегда удивляло. Не вызывать раздражения себе подобных – это все-таки от Бога! Возможно, я немного завидовала ей: так виртуозно кокетничать мне не дано…
Мы давненько не виделись, и я заранее улыбалась, пытаясь представить перемены. То, что их будет много, – единственное, в чем я не сомневалась. Лада и новости всегда соседствуют со знаком равенства.
Оторопела я сразу на пороге – пять (!!!) американских кокер-спаниелей вылетели навстречу: длинношерстное разноцветье мельтешило вокруг, виляли с разной скоростью хвосты, только одинаково блестели восторгом темные глаза, и носы влажно тыкались в разные участки моего тела, благо оно, это самое тело, на несколько минут превратилось в соляной столп.
– От скуки с тобой не умрешь! – отмахиваясь от собак, чтобы пройти в комнату, бормотала я. – Останови их хоть на минутку! А то я никого не могу рассмотреть!
– Брысь! (это собакам) Чай будешь? – взметнулась юбка, едва успев за Ладой проскочить на кухню.
Несколько собак отправилось за ней, а парочка вежливо составила компанию мне. Один – черный – влетел на диван и фамильярно устроился рядом, несколько секунд он не шевелился и, скосив глаз, оценивал произведенное впечатление. На это явное подхалимство я не купилась и сделала вид, что он меня вовсе не интересует. Кстати сказать, это один из лучших способов познакомиться с собакой. Поверьте, пройдет совсем немного времени, и почти любой пес первым пойдет на контакт. Забавно, в человеческой практике с успехом работают похожие методы. Попробуйте! Уверена – получится!
Прошло несколько минут, и мохнатая лапа осторожно легла мне на колено. Наши взгляды встретились. Его длинные ресницы слегка опустились, прикрывая глаза, и тут же кокетливо взмыли вверх, а неожиданно мускулистое для декоративной собаки тело ощутимо крепче прижалось ко мне. Похоже, этот звереныш неплохо владел искусством обольщения! Ну, я ведь не первый год живу на свете и тоже кое-что умею – я отвела взгляд и слегка отодвинулась…
Дальше все повторилось, но настойчивее…
К тому времени, когда Лада вышла из кухни с обещанным чаем, этот проныра уже сидел у меня на коленях, преданно и обольстительно сверкая глазами.
– Быстро, однако! – с ревнивой ноткой в голосе произнесла она, расставляя на столе чашки, варенье и что-то там еще. – Ну, все мужики одинаковые!
– Да ладно тебе! Оставь мужиков в покое! Лучше расскажи, что это за Дон Жуан в собачьем обличье?
– Мой щенок, от моей собаки! Ему десять месяцев, хозяева его недавно вернули по причине заграничной командировки, зовут его – Чародей!
– Надо же! Как ему имечко идет! – Я не сомневалась, судя по псу, что перемена владельцев не стала для него трагедией. – Ты его хочешь себе оставить?
– Не знаю. Не решила еще, – отмахнулась Лада, – лучше расскажи, какие у тебя новости. Как Юлька? – Она удобнее устраивалась на угловом диванчике, звучными маленькими глоточками отхлебывая слишком горячий чай.
– Кстати, о Юльке. Упорно просит собственную собаку…
– А что, это тебя удивляет? Странно! Она ведь твоя дочь, – лукаво стрельнула глазами Лада, – а что действительно интересно, так это на ком она остановила свой выбор?
– Представь, на американском кокере, – против воли некоторая доля озабоченности прозвучала в моем ответе, потому что я небольшой поклонник этой породы, уж слишком они для меня декоративны!
– Наш человек! – весело и заразительно засмеялась она. – А ты что?
– Нет, ну как это можно представить – бультерьеры и кокер?
– Зря беспокоишься! Вот увидишь, не будет проблем, – убежденно произнесла она, – да пей ты чай, наконец! Он же с бергамотом, как ты любишь!
Могла бы и не говорить про бергамот. Нос мне пациенты пока не откусили: тонкий аромат витал над столом, одурманивая и умиротворяя. И я решилась. Скорее всего, бергамот здесь был ни при чем. Просто пришло время решать!
– Как, ты сказала, его зовут? Чародей?
– Он откликается на Челси. А поводок с ошейником висят около двери – красные, – только и сказала она.
С Ладой так всегда. Я почти перестала удивляться ее умению читать мысли и схватывать все на лету.
Короче, через какое-то время я покидала Ладин дом в сопровождении черного американца в красной амуниции. Его смоляная шерсть серебрилась, модная, недавно сделанная стрижка подчеркивала все, что нужно подчеркнуть, а изящную голову венчал немного легкомысленный завиток челки. Что и говорить, на встречных он производил впечатление. Нас провожали восхищенные взгляды. А он вопрошающе оглядывался на меня:
«Я точно твой? Правда?» – и элегантной стелющейся рысью плыл рядом. И серый пыльный асфальт под его движениями – ей-богу! – казался английским газоном…
Юлька была уже дома к нашему появлению. Еще с порога я прокричала: «Запри собак!», послышался звук закрываемой за бультерьерами двери, а затем в коридоре появился любопытный Юлькин нос и с небольшой задержкой она сама, собственной персоной. В коридорной полутьме она не сразу увидела собаку, скромненько, как на школьном уроке, сидевшую на пороге. Юлька поискала глазами причину изоляции Дитты и Евки, и…
Они встретились! Трепетно, дрожащими руками она гладила длинные уши, ее прикосновения были так нежны, что со стороны казалось, что она ласкает воображаемый призрак! У меня слезы навернулись на глаза. Чтобы не прослезиться окончательно, надо было что-то сказать:
– Да живой он! Это не игрушка! Зовут его Челси, твой пес Челси!
Но все-таки прошло несколько минут, чтобы дочь окончательно поверила, что это чудо – ее, ее собака.
– Пойдем, маленький! Я покажу тебе, где ты будешь жить! – заботливо приговаривала она, широко открыв дверь своей комнаты и пропуская его вперед. Дверь тут же захлопнулась, но через минуту открылась снова:
– Мам! Он, наверное, голодный? Его надо покормить! – ее взгляд был устремлен – увы! – не на меня.
Было немного обидно, могла бы хоть спасибо сказать, но мне ли было ее не понять. И, если мне не изменяет память, в свое время я поступила точно так же. Разница была лишь в том, что моей первой собакой был щенок колли… Как же давно это было!
Вечером после работы появился муж. Челсик, уже немного освоившийся на новом месте, попробовал и на нем продемонстрировать так безотказно работавшую систему обольщения, но тут же понял, что тактика ошибочна, и мгновенно перестроился. Вместо того чтобы обольстительно строить глазки, он чинно и благородно устроился рядом с мужем и изредка посматривал на него преданным и немигающим взглядом, но… боюсь, его уловки не произвели должного впечатления.