«На станции я купил билет и вошел, как помню, в крайний вагон третьего класса. Он не был разделен на купе, как обычно, а, как летние вагоны, был сплошным, открытым.
Места все были заняты. Я остановился у двери и стал читать только что купленную газету. В вагоне было тихо. Никто, конечно, не предложил мне место: считалось тогда недозволенным.
В трех-четырех рядах от меня сидел солдат в шинели. Недолго он вытерпел и громко стал в мой адрес пускать известные насмешки: “У-у, попы длинноволосые! Жеребячья порода!” и пр. Я почел за лучшее молчать. Но это его нисколько не утихомирило, наоборот, подзадоривало. И насмешки его усиливались, а я в то время думал: пусть меня ругает, а пассажиры, может быть, в душе своей сочувствуют мне, только боятся высказать, но и то хорошо.
Сзади этого солдата сидел другой солдат, он осмелился и, улыбаючись, проговорил:
— Товарищ, а товарищ! Ты леригии (вместо религии) не касайся!
— А-а! И ты за них? (Последовала матерщина.)
Тот сразу замолк. А кощунник все повышал и повышал хуления. Я же продолжал молчать.
— Вон у вас на Храме Спасителя 48 пудов золота! Не знаю: правда ли это? Зачем это?
Тогда я подумал: когда меня и духовенство он ругал, я переносил, а тут дело дошло до украшения храмов — не ответить ли? Ведь дело доходит до чести Бога!
А около этого солдата сидела какая-то молодая женщина, приятного вида и серьезно молчавшая.
— Это кто около вас сидит? — спрашиваю я спокойно. — Сестра ли? Или жена? Или невеста?
— Ну, скажем, невеста! Что ж тут такого?
— Вам не случалось покупать ей хоть колечко?
— Ну-у, покупал, скажем!
— Зачем это ей? Ведь все равно она и с колечком, и без колечка такая же! Но вы этим хотели показать свою любовь к ней. Не так ли?
— Ну, скажем, так: любовь!
— Так и мы: Богу не нужно ни золото, ни серебро. А мы этим тоже хотим выразить свою любовь к Нему.
Возражать было нечего. От этого он обозлился еще больше. И стал матерщиной поносить и Бога, и Божию Матерь, и святых… Я уж и не рад был, что ввязался в разговор, но все же обратился ко всему вагону:
— Вас тут сидит 50–60 человек, и никто не хочет остановить гадости этого человека?!
— Послушайте, — обратился тут к солдату какой-то, видимо, крестьянин из угла противоположной стороны вагона, — вы бы аккуратнее выражались!
— Ах! И ты за буржуев?! (И опять матерщина.)
И кощунник поднял еще выше тон, уже, вероятно, и не мог себя сдерживать…
— Бог! Какой такой Бог?! Где этот Бог? Вот он мой бог!
И солдат стал хлопать себя по карману…
Дальше, кажется, идти ему было некуда…
Я опять счел за лучшее молчать. В вагоне стихло. Дальше вот и произошло самое неожиданное.
Солдат попробовал, видимо, смягчить свой тон.
— Кто Бога видал?! — торжественно бросил он ко всем этот вопрос.
И вдруг какая-то женщина выпалила ему:
— Рылом не вышел, окаянный: Бога-то видать!
Весь вагон грохнул от смеха. И с ними сам кощунник… Этим все закончилось».
История митрополита Мануила (Лемешевского)
(1884–1968)
Владыка Мануил (Лемешевский) — митрополит Куйбышевский и Сызранский, церковный историк. Составил первое фундаментальное собрание биографических сведений о всех архиереях Русской Православной Церкви от Крещения Руси до 1965 года включительно.
Как схимонах чай пил
Схимонах Азарий (†22 июня 1914) был старец великой духовной жизни. Блаженно почил о Господе 83 лет от роду, всего прожив и потрудясь в монастыре 45 лет. Был малограмотный. Телесную мощь и силу сохранил до глубокой старости. Почти до последних лет своей жизни сам колол дрова.
Бывало, братия возвращаются с утрени из собора и спрашивают его:
— Отец Азарий, брось работать. Пойдем чай пить.
А он отвечает:
— Да я уже чаю напился.
— Как?! Схимник ты, а уже напился чаю — так рано?!
— А я уже в 1852 году как чаю напился, а после того и не хочу пить.
А сам так смиренно поглядит на любопытствующих из братии.
Истории о митрополите Несторе (Анисимове)
(1885–1962)
Митрополит Нестор (Анисимов) — ревностный пастырь и великий миссионер, просветитель народов Камчатки. В своей жизни никогда не заботился о собственном благополучии, проявляя редкостное самопожертвование и полагая душу свою за ближних. Будучи двадцатидвухлетним юношей, только что рукоположенным в священнослужители, по благословению духовного отца и святого праведного Иоанна Кронштадтского, в одиночку отправился на Дальний Восток, чтобы спасать и приводить к Богу коренных жителей Камчатки. Позднее в своей книге «Моя Камчатка» с юмором описывал свои приключения в далеких краях.