Оттаскиваю своё курительное кресло к окну, забиваюсь поглубже… что только в голову не лезет, когда ожидание событий выкручивает последние нервы. Понятливый Талком ставит на подоконник сигареты и пепельницу. Орон делает приглашающий жест из-за стола, но аппетита у меня нет. Да его у меня никогда нет, чему наши повара не устают огорчаться и удивляться, особенно на фоне эльфийских любителей покушать.
Талком позволяет себе критиковать мои пристрастия в отношении еды только осуждающим молчанием, но зато не оставляет попыток приготовить что-нибудь вкусненькое по моим понятиям, чего о Бенгусте не скажешь. Он ретроград и одновременно перфекционист во всём, что касается традиций приготовления еды. То есть сочетает лучшие традиции японских поваров — готовить традиционное и добиваться совершенства в этом традиционном. А у Талкома всегда есть в заначке кусок пресного теста, которое он мгновенно раскатывает, нарезает пластинками и зажаривает в растительном масле. Вот уж этого я могу съесть много. Да ещё и с чесночным соусом! Но Васька и Славка всегда орут про холестерин и канцерогенные присадки к маслам. Их послушать, так я машинным маслом питаюсь.
Ловлю себя на том, что думаю о сущей ерунде, стараясь задавить притаившееся на краю сознания предчувствие скорых событий. Плохо мне оттого, что из дома выбраться не позволено, во избежание неприятностей. Сказано было мне сидеть на попе ровно пока не дадут отмашку господа диверсанты, а также личности к ним примкнувшие, вот и сижу, как чёрт на пеньке. Хоть бы в гости кто пришёл, я даже на Серого Быка согласна.
Я расположилась на кухне спиной к поварам, дабы не смущать гримасами обоих кормильцев и рассеянно таращусь в окно. Мне легче думается, когда я смотрю в окно, земная ещё учительская привычка. В моем старом мире я, как часовой на посту, стояла у окна любимого кабинета информатики, а мои драгоценные бурсаки в это время листали учебники в попытках найти ответы на заковыристые вопросы очередной контрольной.
— Госпожа, — тихий голос Саналеры за спиной, — вы можете уделить мне время для беседы?
— Конечно, Сана, пойдёмте в холл.
Мы усаживаемся в кресла у камина. Саналера выглядит как-то странно, руки непривычно стиснуты, под тонкими рукавами платья вполне рельефно обрисовались бицепсы, ничего себе! Губы сжаты в ниточку, она совсем не похожа на ту благородно-сдержанную особу, что управляет нашим немаленьким хозяйством железной рукой. Увы, мне до неё, как до Китая ползком.
— Случилось что-нибудь, Сана? Ваши родные в порядке? Нужна помощь?
Сана делает длинный вдох и медленно выдыхает воздух.
— Дома всё в порядке, госпожа, благодарю вас.
— Ага, значит, дело в вас? Излагайте.
— Я хочу спросить… если, конечно, я имею право…
— Сана, говорите прямо, — хмыкаю я, разглядывая девушку с интересом, — я за дурацкие вопросы никого ещё не убила. И вообще я детей не ем, кому и знать, как не вам.
— Этот ваш соотечественник, тот, что носит странное имя…
— Да у них у всех имена дурацкие, — ухмыляюсь я.
Вот вам здрасьте, наша Сана влюбилась, что ли? Я делаю большие глаза, и девчонка начинает краснеть! Обалдеть, господа и дамы, точно влюбилась!
— Сана, я всё понимаю, не надо смущаться. Сама была молодой, и влюблялась по шесть раз в десятидневье. Кто он? Выдра?
Она кивает. Ну и слава богу, что её избранник не Слон, очень уж кручёный парень, да и женат он, плюс супруга его от бремени разрешилась недавно. Словом, все правильно.
— Удачный выбор, — говорю я, — славный надёжный парень. Одобряю. Что от меня требуется?
— Разрешение, госпожа.
— Чего-о?! — я от неожиданности едва из кресла не выпала.
С ума девчонка сошла, что ли? Может, она сейчас попросит у меня его руки и сердца?!
— Госпожа, вы же понимаете, я не могу оказать ему благосклонность без вашего разрешения.
— Так, стоп! Вы о ком, собственно просите, барышня?
— О себе, госпожа.
— Сана, да какое я имею отношение к вашим чувствам? Любите вы парня, на здоровье! Я тут с какого боку?
— Госпожа, я служу в вашем доме!
— И что? Я обязана блюсти вашу нравственность или придерживать за юбку, когда вы побежите на свидание?
— По закону я не имею права претендовать на члена вашего клана, если служу вам.