– Эйнджи, уйми, пожалуйста, свою сестру, пока ей язык на шею не намотали.
Он без всякой эмпатии ощущал настроение Ракши. Её ярость и страх за приёмного отца требовали выхода, и языкастая полукровка имела все шансы послужить громоотводом. Удержать разъяренную Дану одной рукой Нэйв вряд ли сможет, а если дорсайка дотянется до Ри... Тогда, как минимум придётся, забыть об участии Свитари в операции.
– Ри, помоги Грэгу подготовить всё необходимое, – попросила Эйнджела, подходя к сестре. – А я провожу гостей наверх.
– С радостью, – фыркнула Ри. – Грэг всяко повеселее этой парочки.
С этими словами она развернулась и направилась к идиллийцу. Эйнджела же молча пошла вверх по ступеням. Беглецы последовали за ней.
– Извини, – виновато улыбнулась она у двери в ванную. – Ты же знаешь Свитари.
– Я – да, – усмехнулся Грэм. – А вот Да… – он вовремя вспомнил, как Дана не любит, когда её называют по имени при посторонних, – … Ракша сегодня не настроена на пикировку.
Он пропустил дорсайку вперёд, сказав:
– Ты первая. Остынь чуть, а то со Свитари станется вернуться и испытать удачу.
Ракша окинула Эйнджелу мрачным взглядом, затем кивнула и скрылась в ванной.
– Рад, что вы в порядке, – улыбнулся Нэйв эмпату.
– Мне потребовалось для этого какое-то время, – вернула та улыбку. – А вы с Ракшей?..
– Ничего у нас, – понял намёк Грэм. – Дружим. Она… очень надёжная. Хоть порой по остроте языка не уступит Ри.
– Надёжные друзья – это важно, – согласилась Эйнджела, но Нэйву показалось, что в её взгляде скрывается нечто отличное от одобрения. – Отдыхай, нас ждёт сложная работа.
Когда эмпат ушла, Грэм задумался: неужели Эйнджела почувствовала со стороны Ракши в его адрес нечто большее, чем просто дружескую симпатию?
– Как наши гости? – поинтересовалась Йонг, когда Эйнджела спустилась в гостиную. – Стоит ждать от них неприятностей?
– Не думаю, – ответила та.
– Ну, хоть это радует, – Йонг окинула взглядом репликантов и сказала:
– Как корпоратские офицеры… – последнее слово она буквально сплюнула, – ... начнут квасить – выдвигайтесь к заводу. Это лучший шанс его уничтожить. Нашим гостям об этом знать не обязательно.
Глава 4
Планета Идиллия. Город Зелар
Мытьё для Нэйва превратилось в сложный процесс: бандаж на теле и дренаж в плече превращали привычную процедуру в нечто трудоёмкое. Ещё сложнее оказалось одеться одной левой рукой и только гордость не позволила Грэму позвать на помощь Ракшу.
“Умная” ткань выданного доминионцами спортивного костюма моментально подогнала одежду по телу нового владельца, а гибкий сенсорный экран, встроенный в левый рукав, попросил выбрать желаемую цветовую комбинацию. Нэйв невольно хмыкнул: в Союзе подобную ткань разработали только пару лет назад, а серийный выпуск на Гефесте и Новом Плимуте вообще смогли запустить перед самой войной, пустив весь выпускаемый объём на нужды армии и флота. Даже с присоединением Консорциума ситуация не изменилась: армия и флот росли, готовясь к войне уже с Доминионом, пожирая чудовищное количество ресурсов.
А у доминионцев — вон, вполне обыденная вещь. Наверное, ещё и не дорогая. Такое вот ненавязчивое подтверждение мощи врага, с которым Союзу пришлось начать войну из-за чертовых корпоратов.
Ракшу Грэм обнаружил в спальне: девушка сидела в кресле, собранная, словно сжатая пружина. Рядом на столике посверкивала полированной бронзой статуэтка, которую при желании можно было использовать в качестве дубинки.
– Что, кочерги не нашлось? — осторожно пошутил Грэм, усаживаясь в соседнее кресло.
– Оно и к лучшему, – мрачно улыбнулась Ракша. — А то уже вставила бы ту в задницу твоей злобной подружки.
Почесав подбородок она добавила:
— Хотя, ей это может и понравиться...
– Не реагируй так на её подначки, — посоветовал Грэм. – Ри нравится безнаказанно задевать тех, кто в другое время может свернуть ей шею. Отголоски её прошлого. Может, поспишь, пока есть время?
Отдых Дане был нужен: в отличии от него, девушка обходилась без стимуляторов и теперь, после всех их приключений, должна была порядком устать. А ей ведь предстоит пробираться на ферму к волкам, а потом лететь к своим землякам.
— Не спится, – коротко ответила дорсайка. — Что будем делать?