Софа сварганила гречневую кашу с какими-то корешками и жульенчик по моему рецепту.
Слюна потекла, когда карася готовил, а увидев кашку, еле до прихода Машки дожил.
Ощущение было, словно желудок уже сжевал кишки и начал на яйца посматривать.
Сестрёнка притаранила пилу и тетиву. Пила хреновая, но можно пилить одному. А
ещё она принесла три наконечника для стрел, ха - начнём охоту. Лопала малявка сегодня
за обе щеки, и не думая отказываться. Наш человек. На завтра наметили встать вместе и
сходить за шкурками - пора соль закупать.
Встали затемно. Голова с непривычки ни черта не соображала, пришлось вылить на
неё черпак холодной воды. О... сразу полегчало, остальные утренние процедуры прошли в
штатном режиме. Собрались в темпе и направились к тайнику. Протопали по ночному
лесу километра четыре. Машка, несмотря на потёмки, не плутала, шла прямо и вывела нас
к здоровенному тополю.
Ох ёж твою! Я, раззявив рот, минуту рассматривал это диво-дивное. Такого мне ещё
не встречалось. Где крона кончается и не видно, а диаметр ствола метра два не меньше.
Реликт, похоже, какой-то. Сибирский баобаб, адназначна. На высоте метров четырёх-пяти
ветка сломана, но не упала, а откинулась на соседний тополёк. Со стороны казалось, будто
великан облокотился на подростка. И как на него залезать? Хотел у Машки спросить,
повернулся, а она уже паучком потихонечку карабкается по топольку-подпорке.
Добралась до вершины и быстренько перебралась на сломаную ветку. Блин, не дай
бог, навернётся. У меня аж дыхание в зобу спёрло! Не знаю как, но прибью Мишку за
такой тайник.
А эта мелочь свободной прогулочной походочкой прошлёпала по почти
горизонтально лежащему брёвнышку, помахала мне сверху ручкой и язык показала. Блин,
зараза, я переживаю, а она...
Мда... Моя очередь. Не... залезть-то я, конечно, залезу, но обратно до обеда сползать
буду. А что делать, авторитет-то поддерживать надо. Мишка я или хрен собачий? Пока
лез, сложил кучу матов: на себя дурака, на Мишку, устроившего такую подляну, на
сеструху гадкую, на долбаный тополь - вырос тут, панимаешь, и ветки поразбросал.
Но наверху все маты выветрились из головы. Солнце едва всплыло над лесом. Я был
восхищён открывшимися видами. Эх, фотика нет! Шишкин отдыхает. Истинного
очарования ни одна картина не передаст. Машка не тревожит, прониклась моментом.
О, вспомнил про чудо-юдо, оно и затараторило! Оказывается, я весь такой мудрый и
шустрый, смог первым сюда залезть и отыскать затейливо расположеное дупло. О я
какой! Хм... в смысле, Мишка. Нуу... всё равно люблю, когда хвалят за дело.
Тайничок хитро спрятан - не забравшись сюда, не увидишь. Дупло прикрыто
здоровым куском коры и лишь убрав его, появляется возможность пролезть в Мишкину
сокровищницу. Ух ты! Шкурок-то у нас набрано порядком. Немного заячьих и беличьих, а
в основном колонок, соболь и лиса. Даже волчья и бобровая висели. Интересно!
- Маш, а бобра я где взял?
- Да на восход излучина волчьего ручья, от неё вниз дакинь верст сбежать, бобровая
запруда стоит.
- Сколько верст?
- Дакинь... девять.
- Ага. Ясно, - у сестрёнки и раньше сибирские словечки проскальзывали, но понять
было можно. Откуда нахваталась-то? Ведь деревня не из коренных сибиряков. Как я
понял, около пяти лет в этих местах живут, а мы с Машкой два.
- Запруде боле года уже. Ты сказал, о ней никому знать нельзя, изведут бобров, - она
потупила глазки. - Ты не хотел его убивать. Это из-за меня.
- Объясни.
- Я заболела сильно, тоже у бабы Софы лежала. Ты давно знал о бобровой семейке,
потому не выдержал, пошёл бобровую струю добывать. Запропал на пару дней, а когда
пришёл, я выздоравливать начинала. Ты так смешно выглядел: грязный, злой и ругался
шёпотом. А струю мы зимой собирались продать, но ты не говорил кому.
- И струя здесь?
- Да, это наш лучший тайник.
Я разглядел небольшой кожаный мешочек. Достал, открыл, вытряхнул содержимое на
руку. Ага, вот они груши. Аккуратно Мишка их оприходовал, подсохли уже. По сути
своей это бобровые железы, и содержат много чего полезного. Если мне не изменяет
память, в данное время они порядочно стоят и считаются панацеей от всех болезней.
Недаром Мишка зверюшку добывать кинулся. Именно из-за них, а не из-за шкуры вывели
почти всех бобров в России к 20-му веку. Да так, что после революции запретили их лов
на долгие годы.
- Хорошо, бобровое оставляем, а остальное я к бабе Софе отнесу. И ты давай беги, не
задерживайся.