Лин покачал головой и бросил на меня взгляд, не обиделась ли. Не обиделась, наоборот… опять думала о поцелуе, но тут я буду молчать, где-то в глубине души я все-таки леди. Мы добрели до цветника с тигровыми розами. Я наклонилась к одному из цветков и вдохнула пьянящий аромат розы медового цвета с длинными черными пятнышками. Лин смотрел на меня, я это чувствовала и отчаянно смущалась.
— Дэла, — позвал он, и я распрямилась, тут же попав в объятья сильных белокожих рук. — Могу я тебе писать?
— Да, я буду ждать, — улыбнулась я.
— А иногда видеть?
— Я была бы не против.
Он поднес мою руку к своим губам, и я даже зажмурилась от удовольствия. Так были приятны его прикосновения.
— Ли-ин…
— Что?
— Ничего, просто.
— Дэла..
— Что?
— Ничего, у тебя чудесное имя.
— Мне хорошо, — улыбнулась я, и он снова поцеловал мне пальчики.
— Ну, где вы там застряли? — Линка вихрем ворвалась в цветник, и мы отпрянули друг от друга. — Да ладно вам, — махнула она рукой и весело засмеялась.
Вскоре она снова исчезла, и мы решили пойти за ней. Как же быстро бежало время, сумерки опустились на Сартон.
— Нам пора, — с сожалением сказала я.
— Уже? — Лин был расстроен и это так здорово.
Он вернул нас в школу тем же путем. Расцеловал сестру, а потом задержал мою руку в своей.
— Я буду скучать и ждать новой встречи, — шепнул он.
— Я тоже, — так же шепотом ответила я и поспешила за Линкой.
Опоздавших обычно ждало наказание, потому опаздывать мы не любили. Линка весело подпрыгивала впереди, я посмотрела, как она удаляется, прибавила шаг и… вышла в фехтовальном зале. Приехали. Мой наставник стоял, привалившись к подоконнику и внимательно смотрел на меня. Я покрепче сжала букет тигровых роз, которые подарил мне Лин, и уставилась на Дайанара.
— Как шпильки и булавки? — лениво спросил мой наставник.
— Какие шпильки? — опешила я.
— За которыми вы ходили с подругой. — он отлепился от подоконника и направился ко мне.
— Очень хорошо, — ответила я единственное, что пришло мне в голову.
Наставник приблизился ко мне и навис сверху, обдав винным запахом. Он был пьян, да что там, он был просто пьян, как свинья. Дайнар покачнулся, и я отошла на шаг назад. Я его первый раз видела в таком состоянии. И что ему надо от меня, когда он пьян?
— Давайте займемся делом, адепт Брайтис, — сказал он и потянулся за рапирой.
— Вы с ума сошли, наставник Гринольвис? Вы пьяны! — возмущенно воскликнула я, пятясь от него.
— Мне это совершенно не мешает, — оскалился он. — А вам?
— А мне очень мешает.
— В стойку, — скомандовал он и кинул мне рапиру.
— Нет, — я еще отошла.
— Что? — глаза его недобро сверкнули. — Вы мне перечите?
— Вы пьяны, я в платье.
— Вот и хорошо, очень жизненная ситуация. С ней-то вы и можете столкнуться, — снова оскалился в улыбке Дайанар. — Попробуйте фехтовать в платье.
— Завтра. Если хотите, завтра я буду тренироваться в платье, а сейчас вам лучше лечь спать. И мне тоже.
— Вы так хорошо знаете, что для меня лучше? — он усмехнулся.
— Да что с вами, Дайанар?! — воскликнула я, чувствуя, что сейчас расплачусь.
— А в вас совсем нет женского чутья, да, Дэла? Вы так еще ничего и не поняли?
— Что я должна понять? — слезы наконец прорвались, вот же сволочь, такой день испортил.
— А то, что я… — он вдруг осекся и отвернулся. — Уходите. Идите спать. Вы правы, я не в форме.
Я сделала к нему несколько шагов, даже не знаю зачем, потом развернулась и молча пошла к двери.
— Спокойной ночи, голубоглазая прелесть, — сказал он не оборачиваясь.
— Спокойной ночи, мой лорд. — ответила я, сделала шаг и… вышла возле дверей своей комнаты.
Линка поднималась по лестнице, удивленно оглядываясь. Потом заметила меня и вопросительно уставилась. Я устало махнула рукой и зашла в комнату. Мысли о наставнике какое-то время одолевали меня, странный он какой-то сегодня, еще и напился… А потом я уже думала только о Лине, о моем черноглазом чуде с такой светлой улыбкой. Засыпала я совершенно счастливая.
Утро началось с Линкиного визга. Нет, конечно, сначала был наш жуткий звонок, душ, а потом уже Линкин визг. Она открыла дверь, собираясь бежать на утреннюю перекличку, и зашлась в восторженном оглушающем визге. Перед дверями стояла корзинка с великолепными и дорогущими симари, цветами, которые росли только в самой северной части нашей великой и могущественной амантийской империи. Обычно их доставляли только к императорскому двору и высшим сановникам. Цветы привозили еще бутонами, потому что век их был недолог. Но зато, когда они распускались, это была феерия цвета и аромата. Симари представляли собой большие шары, состоящие из множества нешироких лепестков. Цветы меняли свой цвет по мере своего увядания. Когда бутоны открывались, это чудо было ослепительно-белого цвета, который розовел в течении нескольких часов, достигая насыщенного цвета, потом розовый сменялся на красный. И это означало, что жизнь цветка подходит к концу. Последней стадией был темно-бордовый, после этого симари засыхали. Но их одуряющий аромат держался еще неделю. Вот так, цветок умер, а его душа окружала вас еще много дней.