Выбрать главу

— Ну, а еслибъ и такъ? — вскричала вызывающимъ голосомъ Зинаида Алексѣевна.

— Прекрасно. Мнѣ только и нужно было констатировать этотъ фактъ. Не забывайте, что мы говоримъ попріятельски. Вы хотите изучать жизнь въ самыхъ яркихъ ея проявленіяхъ и берете Саламатова, какъ самый крупный экземпляръ, созданный россійскимъ Вавилономъ. Но увѣрены-ли вы въ томъ, что этотъ экземпляръ имѣетъ какъ разъ тѣ свойства, какія вы теперь ему приписываете?

— Увѣрена или нѣтъ, вамъ отъ того ни тепло, ни холодно.

— Пожалуйста, не нервничайте; если не хотите говорить по-человѣчески, тавъ я сейчасъ-же удалюсь… Я васъ считалъ вовсе не такой вздорной. Насильно милъ не будешь, поэтому я и не пристаю къ вамъ съ нѣжностями, съ упреками и возгласами. Я съ вами разговариваю о новомъ объектѣ вашего интереса. Такъ вѣдь я выражаюсь?

— Ну, давайте разговаривать, если вы ужь этого непремѣнно желаете.

Выговоривъ это, Зинаида Алексѣевна сѣла и даже немного придвинула стулъ.

— Кому-же начинать? — спросилъ усмѣхнувшись Малявскій.

— Да хоть я начну. Вы были правы, говоря, что топъ мой съ вами нехорошъ. Я сознаю это. Но вы человѣкъ очень рѣзкій и потому вамъ можно все въ глаза высказать. По крайней мѣрѣ, вы должны выслушать безъ гримасы, если желаете быть послѣдовательны. Мое сближеніе съ вами произошло оттого, что мпѣ было скучно…

— Покорно васъ благодарю…

— Вы меня заинтересовали очень скоро, но еще скорѣе потеряли для меня prestige. Зачѣмъ возили вы меня на этотъ ужинъ съ вашими дѣльцами? Я тамъ увидала, что вы какой-то адъютантъ у настоящаго генерала и только пыжитесь, выбиваетесь изъ силъ: какъ-бы вамъ въ его присутствіи поддержать свое достоинство. Ваши мелкіе размѣры я тутъ разглядѣла прекрасно, да и мое женское-то чувство сильно задѣло отъ того, какъ вы вели себя въ эту ночь… вамъ точно будто понравилось сначала, что генералъ мной заинтересовался…

— Этого еще недоставало!..

— Ну, да ужь объ этомъ я распространяться не стану. Повторяю, вы потеряли для меня prestige, и сами въ этомъ виноваты.

— И prestige этотъ получилъ теперь въ вашихъ глазахъ его превосходительство Борисъ Павловичъ?

— Любовныхъ чувствъ я къ нему, конечно, не имѣю; но онъ для меня новъ и по размѣрамъ во сто разъ крупнѣе васъ. Ужь взять одно то, какъ вы объ немъ говорите, и какъ онъ объ васъ говоритъ: вы злитесь, вы уязвлены завистью и сознаніемъ его превосходства, а онъ отзывается объ васъ спокойно, просто, понимаетъ васъ прекрасно, а о своихъ талантахъ говоритъ не иначе, какъ шутя…

— Куда-жь заведутъ васъ бесѣды съ генераломъ Са-ламатовымъ?

— Не знаю.

— Будто-бы вы не понимаете, что онъ желаетъ сдѣлать изъ васъ метресу?

— Ну, а вы, почтеннѣйшій Иларіонъ Семенычъ, не желали того-же?

— Я, я?

— Да, вы? Если у васъ дѣло остановилось на американскомъ flirté, такъ это благодаря моей сдержанности. Законнаго брака вы мнѣ не предлагали, да я и не взяла-бы его. Значитъ, еслибы я немного больше распустила себя, я очутилась-бы вашей возлюбленной. Спрашиваю я васъ, почему быть возлюбленной господина Малявскаго доблестнѣе, чѣмъ метресой господина Саламатова, когда этотъ Саламатовъ интересуетъ васъ гораздо, болѣе, чѣмъ вышеозначенный Малявскій?

— Вотъ какъ! — вскричалъ Малявскій и вскочилъ со стула. — Молодаго человѣка вы можете полюбить, въ связи съ нимъ есть хоть какая-нибудь доля поэзіи, увлеченіе, наконецъ, что-нибудь, а не плоскій разсчетъ, сожительство съ грязной, животненной натурой…

— Та-та-та! Куда это вы понеслись? Это что такое? Развѣ я вамъ объявила, что дѣлаюсь метресой Саламатова? Я только провела параллель. Опа вамъ не понравилась. Очень жалѣю. Я прекрасно понимаю, что Саламатовъ будетъ ѣздить ко мнѣ не за тѣмъ, чтобы толковать со мною о желѣзнодорожныхъ концессіяхъ. Но я ужь его предупредила, что селадонствомъ онъ ничего не добьется. Онъ такъ уменъ, что будетъ знать, какъ вести себя, а остальное укажетъ время. Вотъ, любезнѣйшій Иларіонъ Семенычъ, моя краткая исповѣдь. Совѣтую вамъ удовольствоваться ею.

Она опять заходила по комнатѣ. Малявскій нѣсколько секундъ молчалъ.

— Прекрасно, очень хорошо, — заговорилъ онъ болѣе глухимъ голосомъ: — благодарю васъ за исповѣдь. Любовный вопросъ мы совершенно устранимъ. Положимъ, вы ие согласитесь сдѣлаться метресой Саламатова. Но вы увлечены теперь его натурой, умомъ, размѣрами, какъ вы изволите выражаться. Вотъ на эту то тэму я и хотѣлъ-бы побесѣдовать съ вами маленько. Вы говорите, что я въ сравненіи съ Борисомъ Павловичемъ червь ползущій, уязвленный злобой и завистью, сознаніемъ своего самолюбиваго ничтожества и его великодушнаго превосходства. Такъ-ли-съ? Прекрасно! Теперь позвольте мнѣ поставить нѣсколько вопросовъ, самымъ добродушнымъ тономъ. Саламатовъ говорилъ вамъ обо мнѣ?