Встрѣтившись съ Повалишиной у Кучина, Борщовъ былъ пріятно пораженъ ея наружностью. Опъ не встрѣчалъ еще болѣе типичнаго и смѣлаго русскаго лица, и съ первыхъ словъ, какія они перемолвили между собою, онъ распозналъ въ ней женскую натуру, дѣйствительно нуждающуюся въ живомъ дѣлѣ. Онъ замѣтилъ также, что Повалишина была единственная женщина, относящаяся къ Кучину по-мужски. Въ Кучинѣ она цѣнила то, что цѣнилъ въ немъ и Борщовъ, но вовсе не поддавалась обаянію его вѣроучительства и вкрадчиваго мистицизма. О Кучинѣ говорила она просто, спокойно, отличая его особенности и относясь къ нимъ подчасъ критически. Борщовъ обрадовался такой женщинѣ, какъ товарищу, и сталъ искать сближенія съ нею. Ихъ разговоры получили скоро полемическій оттѣнокъ. Катерина Николаевна оказалась менѣе смѣлою въ своихъ взглядахъ и порываніяхъ, чѣмъ это подумалъ сразу Борщовъ. Онъ началъ ей доказывать извѣстный консерватизмъ въ складѣ ея мыслей, который долженъ былъ, по его мнѣнію, ежеминутно задерживать ее въ разумной женской дѣятельности. Катерина Николаевна энергически защищалась, но начала поддаваться нѣкоторымъ доводамъ Борщова. Онъ замѣтилъ, что эта молодая женщина ищетъ внѣ своего дома задушевнаго дѣла, что супружеская жизнь становится для нея безвкусною. Катерина Николаевна ни однимъ словомъ не яроговорилась ему въ этомъ смыслѣ. Онъ самъ это помялъ и, не задавая ей никакихъ лишнихъ вопросовъ, очень скоро и вѣрно опредѣлилъ, въ какомъ душевномъ настроеніи она находится.
Это открытіе смутило Борщова. Онъ сталъ сдержаннѣе. Встрѣчаясь съ Повалишинои, онъ ограничивался дѣловыми разговорами и вмѣстѣ сътѣмъ замѣчалъ, что топъ его измѣнился. Это тоже раздражало его. Онъ чувствовалъ, что не умѣетъ соединить дѣловое содержаніе разговоровъ съ тѣмъ простымъ, добродушнымъ тономъ, который уже установился между нимъ и Повалишинои. Она дала ему разъ понять, что его сдержанность удивляетъ ее. Онъ уклонился, и даже избѣгалъ встрѣчи съ нею; а встрѣчались они, кромѣ квартиры Кучина, еще въ двухъ обществахъ. Съ началомъ новаго сезона Борщовъ долженъ былъ столкнуться съ Повалишиной, и къ этой встрѣчѣ онъ-таки готовился.
Катерина Николаевна отправлялась къ Кучину съ желаніемъ встрѣтить тамъ Борщова. Онъ тоже зналъ, что найдетъ ее тамъ. У Кучина происходили обыкновенно частныя совѣщанія самыхъ дѣятельныхъ членовъ общества. Кучинъ жилъ въ тѣсной, чисто-чиновничьей квартирѣ и съ особою, ему свойственною, улыбочкой принималъ у себя разныхъ тонныхъ барынь, искавшихъ его руководительства. Онъ былъ вдовъ. Хозяйствомъ его заправляла пожилая сестра, сухая, невзрачная особа; она никогда не показывалась при гостяхъ.
Катерина Николаевна нашла у Кучина двухъ барынь, состоявшихъ при хозяинѣ въ качествѣ безсмѣнныхъ адъютантовъ. Одна изъ нихъ постоянно молчала, другая поддакивала всему, что Кучинъ предлагалъ.
Борщовъ долженъ былъ заговорить съ Катериной Николаевной тономъ хорошаго знакомаго: оиъ видѣлся съ нею въ первый разъпослѣ промежутка въ нѣсколько мѣсяцевъ. Хозяииъ поджидалъ еще кого-то, и до начала дѣловыхъ совѣщаній нельзя было не перемолвиться хоть нѣсколькими-фразами. Катерина Николаевна замѣтила Нортону, что онъ помолодѣлъ, сталъ еще бодрѣе, и позавидовала полнотѣ его жизни.
— Я надѣюсь, — сказала она ему съ нѣкоторымъ удареніемъ: — что въ эту зиму мы съ вами будемъ видѣться чаще и что вы допустите меня до тѣхъ интересовъ, которые могли-бы помочь нашему сближенію.
Борщовъ взглянулъ на Повалишину съ улыбкой, но тотчасъ-же почувствовалъ, что немного стѣсняется.
— Очень буду радъ, — проговорилъ онъ, оправивъ, по привычкѣ, свою бороду.
— Да полноте! Въ васъ какое-то преубѣжденіе, довольно-таки оскорбительное для меня.
— Оскорбительное?
— Конечно. Я знаю, какъ вы на меня смотрите: для васъ я барыня, скучающая отъ бездѣлья, и вы такъ высоко ставите значеніе вашей дѣятельности, что не хотите профанировать ее, обращаясь ко мнѣ, какъ къ вашему сотруднику.
— Полноте! — вскричалъ Борщовъ и принужденно разсмѣялся.