Выбрать главу

Не самодовольство, а формализмъ понятій препятствовалъ ему измѣрить ту пропасть, которая такъ скоро образовалась между нимъ и его женою. Для его натуры, чувство его къ женѣ было очень страстно; но онъ не предавался мученіямъ ревности во весь тотъ періодъ времени, когда жена его сближалась съ Борщовымъ. Ему казалось все невѣроятнымъ, чтобы женщина, честная по природѣ, воспитанная въ извѣстныхъ правилахъ, изучившая его хорошо до выхода замужъ, могла вдругъ изъ совершенно теоретической идеи бросить его. Новой страсти къ другому человѣку онъ не вѣрилъ. Выборъ, сдѣланный Катериною Николаевной въ ея замужествѣ, казался ему такимъ рѣшительнымъ, что всякій новый порывъ не мог-имѣть въ глазахъ его иного значенія, какъ мимолетная вспышка женской хандры или впетатлительности.

Но фактъ стоялъ передъ нимъ во всей своей неотразимости. Значитъ, нельзя уже ему жить попрежнему, если онъ хочетъ привязать къ себѣ любимую женщину. Гдѣ-же отыскать ту живую воду, которая сдѣлала-бы его способнымъ на вдохновенную дѣятельность? Александръ Дмитріевичъ все-таки еще надѣялся, что въ женѣ его говоритъ гораздо больше нравственное недовольство, чѣмъ страстное увлеченіе Борщовымъ. Онъ перебиралъ въ своей головѣ всякія комбинаціи. Онъ припоминалъ, съ какого времени жена его должна была начать хандрить. Въ головѣ его приходили цѣлыя вереницы дней, убійственныхъ въ своемъ однообразіи. Онъ долженъ былъ сознаться, что каждый день жена его видѣла одно и то-же безстрастное исполненіе своей обязанности; а къ ея «идеямъ» онъ всегда относился слегка, съ снисходительной усмѣшкой. Онъ никогда ее подробно ни о чемъ не разспрашивалъ, не зналъ даже хорошенько, какіе люди раздѣляютъ ея интересы, а когда ему случалось знакомиться съ этими людьми, то онъ обходился съ ними съ ледяной вѣжливостью, точно желая показать, что только въ угоду женѣ подаетъ имъ руку и говоритъ съ ними. Перебирая эти личности, Александръ Дмитріевичъ остановился на Кучинѣ. Его онъ зналъ еще до женитьбы своей. Они съ нимъ даже имѣли сношенія по службѣ. Онъ зналъ, что у него бываютъ разныя благотворительныя засѣданія, въ которыхъ участвуетъ Катерина Николаевна. Кучинъ былъ центромъ кружка, гдѣ, сколько помнилъ Александръ Дмитріевичъ, жена его и познакомилась съ Борщовымъ. Вотъ кто могъ-бы указать ему, куда стремится его жена, что сильнѣе возбуждаетъ ея интересъ. Такой человѣкъ будетъ ему полезнѣе собственныхъ соображеній.

«Поѣду я къ нему?» вдругъ спросилъ онъ про себя и всталъ съ дивана.

Онъ позвонилъ, велѣлъ подать лампу и прошелъ въ столовую. Столъ былъ накрытъ на одинъ приборъ. Часы на каминѣ показывали безъ четверти шесть. Онъ походилъ по столовой, подошелъ пъ небольшому столику, гдѣ стояла закуска, выпилъ водки, закусилъ икрой и опять заходилъ, посматривая на часы. Ровно въ шесть онъ спросилъ: дома-ли барыня? Ему доложили, что ея нѣтъ и дома она кушать не будетъ. Онъ приказалъ подавать обѣдать, ѣлъ старательно и не торопясь и послѣ обѣда сѣлъ заниматься; но Кучинъ не выходилъ у него изъ головы. Онъ узналъ отъ человѣка, ѣздившаго съ Катериной Николаевной, его адресъ, и въ половинѣ осьмаго отправился на извощикѣ.

Кучинъ былъ дома. Александръ Дмитріевичъ засталъ его одного. Они встрѣтились какъ старые знакомые. Видно было, что посѣщеніе Повадишина очень польстило Кучину, хотя онъ и старался скрыть это полъ личной своей обычной мягкой скромности. Александръ Дмитріевичъ приступилъ прямо къ дѣлу.

— До сихъ поръ, — сказалъ онъ, — я не могъ принять особенно дѣятельнаго участія въ интересахъ моей жены. Вы — ея главный руководитель, и мнѣ весьма хо-тѣлось-бы узнать отъ васъ, чѣмъ она по преимуществу интересуется.

Кучинъ чуть замѣтно улыбнулся и своимъ вкрадчивымъ, елейнымъ голосомъ проговорилъ:

— Вы изволите называть меня руководителемъ вашей супруги. Это было-бы весьма лестно для меня, но, къ сожалѣнію, я не могу принять такого титула.

— Почему-же нѣтъ?

— Можетъ быть, Катерина Николаевна и удостоивала меня своимъ дружескимъ вниманіемъ, слѣдовала нѣкоторымъ моимъ указаніямъ, но вотъ уже нѣсколько мѣсяцевъ, какъ мы начали идти по разнымъ направленіямъ.

— По разнымъ? — удивленно спросилъ Александръ Дмитріевичъ.