— Вот тебе, пограничник: и боя нет, и время будто мирное, а без геройства никак тут не обойдешься… Дела!..
Он, вероятно, и дальше продолжал бы свои рассуждения, но раздался протяжный зевок, палатка заколыхалась, и из-под полога высунулась на свет голова, объятая пухом, выбившимся из спального мешка.
Пограничник вскочил и, не зная, то ли ему стать навытяжку, как полагается перед начальником, то ли держаться свободнее, ибо человек перед ним был, во-первых, штатским, а во-вторых, полуголым, неуверенно произнес:
— Здравствуйте, товарищ… — тут он помедлил немного и, подумав, закончил, — ученый!..
— Здравствуйте! — удивленно глядя на него, ответил географ и, выбравшись из палатки, протянул ему руку. — Откуда вы взялись?
— А я до вас… Товарищ начальник заставы прикомандировал меня к вам… Вы будто писали ему?
Географ вспомнил и усмехнулся. Да, действительно, он писал начальнику ближайшей погранзаставы, что собирается выйти в маршрут к самой границе через неисследованные горы, рассчитывая найти перевал, которого нет на карте. Но писал он просто для сведения, так, чтоб знали, где он находится: как-никак — мало ли что! — граница. Послал письмо с пастухом-горцем, встретившимся ему на пути.
— А это вам, товарищ ученый, — боец протянул вынутую из-под фуражки записку.
«Товарищ Сычов! Ваше донесение получил. Придаю вам рядового, товарища Колесникова, для личной охраны ввиду возможных опасностей Вашего следования по неизвестным горам. По прибытии Вашем к населенным пунктам прошу откомандировать его по месту службы, на заставу. Товарищ Колесников довольствием обеспечен на четыре дня…»
— А где же довольствие, товарищ Колесников? — улыбнулся Сычов. — У меня и своего для вас хватит.
— А вот, полный короб! — Колесников указал на заплечный мешок, положенный рядом с винтовкой.
— Значит, путешествуем вместе? Вы хорошо лазаете по горам?
Боец был низкоросл, толстоват, мешковат. «Ленив, должно быть», — подумал Сычов.
— Не больно люблю я эти самые горы, — ответил Колесников. — Степь у нас… На коне я привычен… А в общем, надо полагать, и в горах не подкачаю, товарищ…
— Зовите меня — Сычов.
— Понятно, товарищ Сычов.
Сычов опять усмехнулся и полез одеваться в палатку.
Сычов был молод и самоуверен. Его густо загорелое лицо с курносым, чуть-чуть облупленным носом казалось всегда насмешливым и спокойным. Он подошел к реке, бьющей в камни у самой палатки, и, брызгаясь и отплевываясь, вымылся до пояса ледяной водой.
Оглядываясь, он как бы между прочим объяснил сидящему на камне пограничнику все, что предстояло им сделать сегодня. Добавил, что, кроме полушубков и трехдневного запаса продуктов, ничего с собой брать не будет: переход, вероятно, окажется трудным, и, может быть, придется вернуться, не найдя прохода в долину Большой реки.
Колесников слушал молча и без особого удовольствия, окидывая взглядом дикие, уходившие за облака горы. А они, прорывая острыми ощеренными зубцами покров облаков, сияли розовым светом восхода и, чернея по развилкам ущелий, казались загадочными и недоступными.
— Наша задача провести глазомерную съемку маршрута… Карту сделать, — продолжал объяснять Сычов.
При слове «карта» Колесников оживился.
— Это правильно, — сказал он. — Карта в горах — первое дело. У нас на заставе в картах даже очень большой недостаток. В степи едешь — гладко, все окружение видать, а здесь, товарищ Сычов, без хорошей карты шагу ступить невозможно… Упрешься в эту самую гору лбом, ни обойти, ни объехать, а там, может, басмач или, скажем так, нарушитель, контрабандист. Карты у нас на заставе старые — возьмешь карту, а в ней набрехано столько, что и не разобрать: то ли горы с места на место ходят, то ли нарочно вредил, кто ее делал…
— Не ходят и не вредил, — улыбнулся Сычов, — а просто вся эта местность мало еще исследована. Составители карт не могли сразу разобраться во всем. Сами видите, путаница какая в этих горах.
Колесников охотно согласился, что «путаница», и протяжно зевнул, замкнув рот широкой ладонью и подумав: «Поспать бы теперь как раз кстати было».
Выпили чаю, сложили остающиеся вещи в палатке и, оставив ее на месте («никто здесь не тронет!»), вышли из кишлака с тяжелыми рюкзаками. Сычов имел при себе наган, ледоруб, бинокль и компас. Колесников — за плечами, поверх рюкзака, винтовку, а в руке длинную палку, которую заставил его взять опытный в странствиях по горам Сычов.