Она с силой захлопнула дверь. Раскраснелась и вообще разнервничалась. Кинула посуду в раковину, потом подошла ко мне и схватила за волосы:
— Я что, должна за тобой и посуду мыть?! — спросила она. — Давай жри и вали спать!
Проснувшись ночью, дядяня перепутал туалет со спальней хозяйки и, сонный, в темноте, нассал на неё. Прямо ей на кровать нассал.
Она очень долго кричала и сказала, что позвонит в милицию и скажет своему сыну, чтоб он побил дядяню, но всё обошлось, и на следующее утро мы переехали в трёхэтажный довоенный дом на Бородинской. Я украл хозяйскую удочку, и дядяня сказал:
— Правильно сделал.
Каждое утро на Бородинской стояла большая жёлтая бочка с пивом, и я, провожая дядяню, видел, как он долго боролся с собой, но потом жажда одерживала над ним верх, и он устремлялся, что твой гончий пёс, к бочке и опрокидывал перед работой три стакана пива. На Бородинской было еще два круглосуточных винных магазина. Теперь нередко дядяня по ночам бегал за кагором в винный и, тихонько слушая музыку, пил себе в углу. А я делал вид, что сплю, и через прищуренный глаз и одеяло наблюдал за спитым и очень храбрым дядяниным лицом.
Когда я следующий раз пришёл ловить рыбу к спасательному домику, река поднялась еще сильней и теперь затопила дорогу и ступеньки, ведущие на пляж. Мне пришлось снять сандалии и закатать штаны.
Из домика вышел неизвестный мне пожилой человек. У него была волосатая седая грудь. Таких высоких людей я еще не видел в жизни: в старике было больше двух метров росту.
— Ты что тут делаешь, пацан? — спросил он.
— Я здесь ловлю рыбу.
— Пляж закрыт. Не видишь, как река поднимается?! Скоро весь город затопит! — сказал он. — Посторонним сюда вход запрещён.
— А Витя мне разрешал… — ответил я и положил удочку на деревянный пол.
— Хм… Витя… — сказал старик и посмотрел на небо. — Если сегодня не дай бог пойдёт дождь, то нижний город наверняка затопит…
— А где Витя? — спросил я.
— Его убила баба по пьяни прямо в этом домике, — сказал он.
— Зачем она это сделала? — спросил я.
— Кто знает. Может, ревновала. Все беды в этом мире случаются из-за баб. Бабы — это источник бед на нашей планете. Пацан. Так и знай — все войны развязывались из-за баб.
— Можно, я буду ловить рыбу здесь? — спросил я.
Он удивлённо уставился на меня:
— Разве тебе хочется ловить рыбу возле места, где недавно убили человека? — спросил он.
— Не знаю. Мне всё равно.
— Тогда давай. Действуй. А я тут посижу, посмотрю, сколько ты словишь. Пацан.
И старик сел на табурет. Надел очки и развернул газету.
— Слышишь, пацан. Тут написано, что река еще будет подниматься, и город может затопить через два дня. Людям, которые живут в нижнем городе, советуют собирать бебехи и убегать куда повыше.
— Что такое бебехи? — спросил я.
Рыба вообще не клевала. Из головы у меня не выходил Витя и его рассказы про дальние плаванья.
— Бебехи — это лахи, — ответил старик. — Шмотки-то есть. А ты где живёшь? — спросил он.
— На Бородинской.
— Это же в Яме. С родителями?
— С дядяней. Мы только недавно приехали в город.
— Вот как… — сказал старик.
— Скажите, а женщину, которая убила спасателя, поймали?
— Нет. Её до сих пор ищут. Чёрт возьми этих баб. Сколько у меня их было, и я рад, что ни одну из них не полюбил. Никогда не связывайся с бабами всерьёз! — посоветовал он.
— Значит она где-то в городе… эта женщина? — спросил я.
Он:
— А чёрт его знает, где она бродит. Наверняка её скоро поймают и упрячут в тюрьму. Ладно, давай вали отсюда, а то уже поздно.
Я посмотрел на пляж. Там не было ни одного человека.
— Вы тоже ждёте женщину? — спросил я.
— Не мели херню, я просто хочу спать, и тебе не нужно здесь оставаться одному. Скоро будет темно, и пойдёт дождь.
Я взял банку, скрутил удочку и собрался уходить. Дождь действительно начал капать. За высоким сосновым лесом вспыхнула молния, и раздался ужасно громкий треск.
— Подожди, малой! — крикнул мне старик. — Я хочу показать тебе одну штуку, которую показываю всем своим новым знакомым.
Старик повернулся ко мне задом. Стал раком и спустил джинсовые шорты.
Прямо на заднице у него была наколота печка. А на обеих ягодицах — кочегары с лопатами, полными угля. И когда старик тряс ягодицами, кочегары по очереди закидывали уголь в печь. При этом он дико ржал и кричал мне:
— А! Ну что, видал такое?! Видал где-нибудь такое?! Ага!
Еще раз ударила молния, и дождь пошёл сильнее.