– Пистолет я вам сейчас верну. – Миллер говорил, словно с маленьким ребенком.
– Генрих, – я медленно шевелил языком, – спасибо, что не пристрелили меня…
– Да в целом не за что, Моррисон. – Он протянул мне теперь мой бессменный «адлер».
Генрих схватил меня за руку и потянул к каменной стене. Затем что-то там нажал на каком-то камне. И часть стены с тихим скрипом медленно отъехала в сторону.
– Круг Великий! – вырвалось у меня. В полумраке высились силуэты шагающих бронеходов.
Это были средние танки. Модель TZ-w-34[1], относящаяся к классу БШС-5[2]. Я пару раз сидел за таким пультом, но, прямо скажу, в боевых действиях в нем не участвовал, да и просто так не особо катался.
– Это же лучше автомобиля или дирижабля? – вопросительно вскинул левую, почти безволосую бровь младший комиссар.
– Смогу ли я сейчас что-то пилотировать? – пробормотал я. – Туловище-то еле передвигаю…
– Ну, давайте удивим Оливию своей непокорностью, устроим тут очаг сопротивления рейдерскому захвату и восстановим справедливость… – досадливо поморщился Миллер.
– Нет, – решительно выдохнул я, – я хотел бы разминуться с этой психопаткой. Но все ваши планы побега просто не выдерживают ни малейшей критики…
– Знаете, Моррисон, – нахмурился Миллер, – критикуя, вы должны что-то предлагать…
Я тяжело вздохнул и похромал к ангару, поддерживаемый круглым, невысоким, но коренастым Миллером.
Первый бронеход оказался не подключен к общей электросети, и его люки нужно было вскрывать вручную.
Второй был частично разобран и явно на ремонте: торчали жилы шнуров из вскрытых технических люков.
Вот только с третьего выскочила веревочная лестница, стоило дернуть рубильник под кожухом его «колена».
Миллер полез первым, а я пытался не отставать, цепляясь немеющими пальцами за веревочные ступени и ощущая головокружение.
Забравшись в кабину, Миллер щелкнул тумблерами питания, и кабина озарилась бледно-желтым светом.
Узкий бронированный триплекс подсветился специальными артефактными лампами.
Миллер подал мне руку и буквально втащил меня внутрь, я сел в кресло первого пилота и повернул ключ зажигания на пульте, тут же загудел дизель-генератор.
– Моррисон, долбаните по воротам из автоматической пушки, иначе мы не выйдем… – Младший комиссар смотрел на меня сурово. – Знаете, как тут управлять огнем?
– Знаю, – кивнул я, – лучше займитесь пушками сами, а я попробую рулить…
– Как скажете. – Миллер, усевшись в кресло стрелка, взялся за джойстики автоматических пушек, и на пульте загорелись индикаторные лампы контроля.
«Гром» был оснащен двумя курсовыми пулеметами Шварца и двумя же скорострельными пушками ГР-15[3] «Танцор». Плюс – две подвесных ракеты «Шило», Р-21.
Кабина завибрировала, раздался рокот дизеля и запах выхлопа. Затем с металлическим лязгом бронированная кабина расправила суставчатые ноги, и в триплексе экрана показался фрагмент потолка. Включился автоматический гироскоп, замигали лампы на пульте, и кабина наклонилась на пятнадцать градусов ниже горизонта.
Над триплексом в откидном светоотражающем козырьке торчала черно-белая фотография какой-то роскошной блондинки с почти черными губами.
Я бросил ее под сиденье, чтоб не отвлекала, после чего вставил ноги в механические педали и плавно потянул рычаг правого ступохода на себя, и «нога» бронехода поднялась по малой дуге, глухо стукнув о каменный пол. Сработал размыкатель, и коробка передач заворчала и хрустнула: кабина подалась вперед. Я развернул носовой фонарь с артефактным «координатором», и следующий шаг потянул педалями машину к высоким выходным воротам ангара.
Я вспомнил, как это – слиться с телом стальной машины, и чуть поболтал рычаги, пробуя их на люфт. Затем ступнями чуть прижал механические педали, и они разблокировались. Слегка крутанув ими влево-вправо, почувствовал, как стальная машина, рыча дизелями и электроприводами, тут же повторила движения. Педали двигались в меру туго, но в целом без серьезных усилий.
Прямо на центральном пульте светился зеленоватый квадрат экрана тактического визора, на котором желтел крестик прицела – это не только для стрельбы, это общее направление движения. Ну, уж стрелять из автоматических пушек и трех «шварцев» я бы точно не смог – и так еле-еле вспоминаю управление. Для того и есть место стрелка…
Немного подергавшись, как припадочный, создав нам с Миллером неслабую «морскую» качку, бронеход постепенно начал слушаться моих команд и потихоньку вышел к воротам.
Генрих дернул выгнутый рычаг, и в недрах машины раздался лязг и гудение привода: в наши орудия вошли снарядные ленты из контейнеров боеукладки.