Я поглядел на артефактный экран, и в глазах моих расцвели зеленые пятна, в этот момент раздался грохот, и яркая вспышка ослепила триплекс: Миллер послал одну из двух ракет в ворота.
Я повернул голову к стрелку и сделал недовольное лицо.
– А зачем нам ракеты? – невозмутимо ответил Миллер, увидев мое лицо. – Нам вполне хватит стрелковки…
Я ничего не ответил и снова переключил внимание на управление машиной.
Сначала на экране были густые клубы дыма, но дым резко вылетал наружу, и наконец в рваных краях разбитых ворот забрезжил серый свет дождливого дня.
И тут сквозь негромкий гул мотора и лязг механики я услышал тихий треск выстрелов и глухой звон пуль о броню: тут же я включил подсветку задней призмы, и оптический луч отразился на светоотражающем козырьке над триплексом. В бледном радужном мареве входа в ангар бегали маленькие темно-зеленые фигурки «аквалангистов». Один из них устанавливал на металлическую треногу свой диковинный «фен», только размером поболее. Оружие явно артефактное, я это еще в комнате ощутил…
– Кажется, у нас проблемы, мистер Моррисон, – ровным голосом произнес младший комиссар, – разверните-ка эту бандуру на сто восемьдесят, если вам не трудно…
Я стиснул зубы и, пока еще Миллер говорил, провернул педальный привод и начал давить на рычаги, но машина не послушалась, а снова нелепо дернулась. К резкому и красивому развороту я был просто не готов: «Гром» опять пошатнулся, и яркая змеистая голубая молния врезалась в каменную стену ангара. Хоть изображение было в радужных разводах из-за давно не чищенной стеклянной призмы, но ослепительная вспышка и черные точки каменного крошева были видны…
– Моррисон, вы нас угробите, – тем же ровным голосом, но с некоторой ноткой напряженности произнес Миллер, – сосредоточьтесь, наконец! А я их размажу…
Часть его слов потонула в гулких металлических ударах щебня о броню.
Единственное, что я успел попробовать, это согнуть «ноги» бронехода и каким-то чудом развернуть станину кабины педалями, вслед за этим гироскоп автоматически потянул в ту же сторону бронекапсулу башни с навесным стрелковым комплексом.
Миллер, не дожидаясь окончания поворота, вдавил гашетку, и ангар озарился яркими вспышками выстрелов: машину затрясло, и раздался чуть приглушенный броней треск очереди из автоматической пушки.
Теперь изображение входа в ангар проецировалось на визор через триплексы, и видно было гораздо лучше.
Фигурки зеленых «лягушек» разлетелись в стороны, а тренога с большим «феном» перевернулась. В тусклом свете проема ворот сверкали искры рикошетов – Миллер свирепствовал, используя те немногие углы поворота турелей для качественного уничтожения людей. Вот никогда бы не подумал, что он не кабинетный интриган, а суровый военспец. Ну, максимум опытный разведчик-аналитик.
– Моррисон! – Его голос поднялся на четверть тона. – А вы можете пятиться назад и смотреть на вход? Дело в том, что эти твари…
Я уже заметил, что некоторые «водолазы» мечутся по ангару вокруг местных бронеходов.
– Вот не надо было ракету тратить, – сквозь зубы прошипел я и начал разворот станины.
Пришлось отключить автоматическую синхронизацию, дабы привести башню в противоестественное положение, и машина взвыла, а я снова начал чувствовать, что теряю управление.
– Моррисон! Можно полегче?! – Миллер клацнул зубами: прямо под левым ступоходом разорвалась граната.
– Так садитесь тогда в кресло пилота! – не выдержал я.
– Нет, Заг, – он неожиданно назвал меня по имени, наверное, нервничал, – у вас это выходит лучше, чем у меня. Работайте!
Я буквально вывихнул себе мозг, пока до меня дошло, как развернуть бронеход задом, да так, чтоб триплекс оставался в контакте с входом в ангар. Не пилот же я танков! К тому же шагающих! Они в основном в меня стреляли!
Генрих был молодцом: несколько раз лязгала механическая система боеукладки, пока он поливал ангар из спаренных «шварцев» и из «Танцоров».
К сожалению, несмотря на наши усилия, четвертый бронеход ожил, а «аквалангисты» стали прибывать.
Я прилип к светоотражающему козырьку, пытаясь пятиться к развороченным створкам ангара наружу. Я надеялся, что хуже всего нашим противникам от рикошетов, так как башня качалась знатно. Вот за это я больше и доверял танкам на гусеничном ходу, а эти артефактные машины, невзирая на свою мощь и технические преимущества, требовали куда как большей квалификации и опыта.
К сожалению, вылезти и протереть призму заднего вида у меня не было никакой возможности.