Всякое бывало в истории, даже сожжение Реймса, когда в третьем тысячелетии от Основателя, Хлюдвиг, легендарный король, заложивший основы того, что потом стало Галлией, объединял мечом земли вокруг Лютеции. Даже собор тогда пострадал, но Хлюдвиг его полностью отремонтировал, не рискнув перестраивать. И нынешний вариант, когда войска соседних стран находились на территории Галлии, а в соборе происходила коронация, тоже пару раз случался. Об этом уже, конечно, никто не помнил, даже в уцелевших хрониках остались лишь смутные намеки.
Но все равно, Шарлотта нервничала.
Ей казалось, что после такого ее будут все ненавидеть, как ставленницу захватчиков. Будут обвинять, что она продалась, что отдает богатства Галлии Германии, ну и так далее, вплоть до переворота и свержения. Войска — то уйдут, а жители Галлии, крестьяне, рабочие, купцы, дворяне, маги останутся. Не просто останутся, а будут активно работать, как работали на короля Джозефа, которому приносили присягу верности словами и делами. Шарлотта с ужасом представляла, как она в их глазах будет выглядеть погубительницей Джозефа, и какая ужасная месть может за этим последовать.
Но все равно, Шарлотта не собиралась отступать, потому что дала слово.
— Я рад, что наша встреча вызвана таким радостным поводом, — первым нарушил молчание Папа Ромалии.
— Я тоже, Ваше Святейшество, — ответил скупо Борисов.
— Думаю, собор в Реймсе подойдет не хуже собора Основателя в Роме, — спокойно продолжил Витторио, давая понять, что помнит соглашение и не собирается плести интриг и словесных кружев вокруг договоренности.
Борисов пожал плечами, мол, ему все равно, и Папа улыбнулся.
— Разумеется, никакой пышной церемонии. Отдельную буллу о случившемся я издам, но держите ее в тайне, оябун. Я же правильно понимаю, что вам и самому не нужна публичность?
— Нет, — моргнул Борисов, — только чтобы все было официально.
— Со стороны остальных… желающих бракосочетаться претензий не будет?
— Нет, все согласны, а пышную церемонию и прочие празднества устроим уже на Альбионе, повод есть, победа над Галлией — просто чудо.
— Основатель благоволит вам, — усмехнулся Папа, — да и всем нам, если вспомнить, что случилось.
— Лучше не будем вспоминать, — в тон ему ответил Борисов.
Витторио кивнул понимающе. Это он, Папа, держался в стороне, а Филч был там, в самой гуще невероятного сражения с Джозефом.
— На церемонии нужны свидетели и открытые двери собора, но думаю у вас, оябун, найдется достаточно верных вам людей, чтобы обеспечить только нужных свидетелей.
Борисов поклонился, ответил коротко.
— Да, Ваше Святейшество, найдется.
— Церемонию проведу я сам, — продолжил Витторио, — чтобы никто не смог придраться.
— Придирки потом меня уже не волнуют, — ответил Борисов.
Папа не стал уточнять, в конце концов, из этого можно потом сделать неплохую историю. Сила Церкви очищает от проклятий, помогает соединиться влюбленным сердцам и так далее, Филч не будет против, при правильной подаче истории она поможет и в решении эльфийского вопроса. Папа, правда, не мог представить себе проклятие, для которого надо официально жениться сразу на пятерых, но соглашение было заключено, и Филч выполнил свою часть.
Вопреки опасениям Шарлотты, горожане радостно кричали и приветствовали, дворяне склонялись, и церемония в этот теплый и светлый первый день весны прошла просто отлично. Присутствие всех монархов Халкегинии и Папы гарантировало легитимность ее пребывания на троне Галлии. С военной поддержкой было хуже, но в целом Шарлотта и не собиралась воевать с собственными дворянами и народом. Слегка вычистить смутьянов, желающих новой войны, не более.
И самое главное: ее мама, здоровая и счастливая была здесь.
Изабель Орлеанская улыбалась дочери и ободряюще кивала. Корона Галлии сгинула вместе с Джозефом, но умельцы — ювелиры быстро изготовили копию. Поддельные драгоценности сияли не хуже настоящих, а остальные королевские регалии вполне уцелели в сокровищнице, куда не сумел пробиться пожар.
— Подумать только, мы учились с ней в одном классе, — утерла слезу Маргарита.
— И с Кирхе тоже, — ляпнул, не подумавши, Гиш.