Они оба помолчали, потом бабушка сказала уверенно:
— И всё-таки мы должны познакомиться с этим человеком и устроить ему торжественный приём.
— Конечно, конечно! — раздался издали весёлый голос, и тут же появилась мама-дельфин.
Она резко затормозила грудными плавниками и остановилась рядом с бабушкой. У мамы-дельфина была такая же, как у папы, тёмно-коричневая спина и белый живот, но она была меньше ростом и изящней.
— Я сейчас заплыла к соседям, и они тоже считают, что мы должны хорошенько принять человека, который умеет плавать, как рыба. И с этим надо поспешить: ведь мы не знаем, долго ли он пробудет у нас.
— Вот что, дорогие мои, — решительно сказала бабушка. — Плывите к главному думборумбователю нашего моря и просите его передать большую новость всем дельфинам: пусть к обеду соберутся, и мы всё обсудим вместе.
— Верно! — согласился папа-дельфин и повернулся к жене: — Поплывём?
— Постой, а где ребята? — остановила его мама-дельфин.
— Ох, совсем забыл, я их поставил в угол.
Отец засвистел призывно. И вот появились недовольные Торро-То и Лирри-Ли.
— Ну как, подумали? — строго спросил отец.
— Подумали, — пробурчал Торро-То, хотя, честно говоря, совсем забыл, о чём надо было думать.
— Подумали, — подтвердила Лирри-Ли, хотя лично она решала вопрос: что же всё-таки у осьминога — восемь ног или восемь хвостов?
— И свои носы в чужие дела совать не будете? — спросил отец.
— Никогда! — пообещала Лирри-Ли. Теперь она вспомнила недавнее приключение с вазой и свой страх: ведь ей правда показалось, что она в пасти какой-то огромной рыбы. Она так ясно представила себе это, что мама тут же перехватила её мысли и сдумборумбовала всё, что произошло без неё.
— Запомните, — сказала она детям, — голова у дельфина должна быть всегда свободна, чтобы он мог дышать, видеть, слышать и нюхать… Иначе как же он узнает об опасности?!
Потом она перевела разговор на другое:
— Мы с папой поплывём по делам, а вы оставайтесь с бабушкой. Будьте молодцами.
— Постараемся! — откликнулись дельфинята.
— И вы будьте молодцами! — крикнула бабушка папе и маме.
— Постараемся! — ответили они.
Свой глаз — алмаз
Пока дельфины думали, как лучше встретить человека в мире дельфинов, этот самый человек — тринадцатилетний мальчик Лок — вернулся в мир людей. Вынырнув на поверхность моря, он издалека увидел среди лиловых скал ярко-жёлтую палатку. Лок быстро подплыл к берегу и сел на песок. Он устал, голова кружилась.
— Лик! — тихо позвал он.
Но подошёл ослик Каруселло и положил на плечо мальчика свою тяжёлую голову.
— Как дела, старина? — И Лок почесал ослика за ухом.
Было так приятно вернуться из сумрачного непонятного подводного мира и увидеть тех, к кому привык, кого любишь.
— Лик! — позвал мальчик громче.
— Умпа-клумпа, умпа-тото, — послышалось из палатки, и оттуда выскочила Лик. Она стала кружиться возле брата, изображая танец дикарей. — Умпа-тото! Юху-у-у! — кричала она.
— Нет чтобы как следует встретить исследователя морских глубин, — проворчал Лок.
Лик засмеялась и бросилась на песок:
— Ну, исследователь, какие новости?
— Ничего особенного, — ответил мальчик. — А что ты делала без меня?
— Читала «Книгу дельфинов».
— Неужели не надоело? Ты уже знаешь её наизусть.
— Почти. И теперь могу дать тебе почитать.
— Ладно, — согласился Лок. — Впрочем, я встретил в море дельфина!
Лик так и подскочила:
— И ты молчишь об этом! Какой же он был? Рассказывай скорее!
— Он был такой огромный, тёмный с белым брюхом, а спинной плавник торчал, точно острый серп.
У Лик от волнения перехватило дыхание.
— А вы… вы познакомились?
— Ещё чего! — рассердился Лок. — Я поскорее удрал.
— Вот так исследователь глубин! — возмутилась Лик. — Встречает дельфина, настоящего живого дельфина, и удирает, вместо того чтобы поговорить с ним!
— Интересно, на каком языке я мог поговорить с ним? — ядовито спросил Лок.
Лик смутилась: конечно же, дельфины не понимают человечьего языка.
— Я бы… Я бы пригласила его в гости… вот так, поманила бы рукой. — И Лик показала, как бы она это сделала.
— А если бы он неверно понял твой знак и бросился на тебя?
— Но дельфины не бросаются на людей. Это каждый ребёнок знает.