- Более чем.
Герцог тихо выругался и вскочил со своего кресла, несколько раз он неркно прошёлся по комнате туда и обратно, а потом вернулся ко мне, он упёрся руками в стол, разделявший кресла, и склонился ко мне, злой, рассерженный (и чего кипятиться спрашивается?):
- Поправь меня, если я ошибаюсь, я втягиваю тебя в это дело грязным шантажом, потому что ты действительно идеальная кандидатура на эту роль. Но, заметь, я продумываю всё: чем ты будешь заниматься, по моим планам ты должна была только потрошить мозги придворному гадюшнику, продумываю, как я тебя выведу из игры, ты сама потребовала моего слова, а я им не разбрасываюсь. Теперь выясняется, что ты сама замешана во всех эти события больше чем надо, для сохранения целостности твоей очаровательной головки. Но даже в этой ситуации ты бы ещё могла выжить. Во всяком случае, я бы приложил все усилия. Чего же хочешь ты? Ты собираешься нырнуть в это болото с головой, прекрасно зная, что не выберешься. Какого выхра, Мари!
Мои глаза должно быть расширились так, что остался один зрачок. Ирр Рааэль склонился ко мне близко-близко, нас по-прежнему разделял стол, но с каждой секундой этот барьер казался всё более и более хрупкой преградой.
- Никаких расследований, - почти прорычал он, - Ты тихо сидишь в кабинете играешь роль красивой игрушки и никуда не лезешь. Тебе понятно!
Наверно, я должна была бы разозлиться, обидеться... Вот только я не одна тут у кого щиты прогнулись. И я чувствовала такой страх, не свой - его, страх потерять, не уберечь, что всё что я смогла спросить было:
- Почему вы так злитесь, вам же это наоборот выгодно.
- Выгодно?! - не голос, рык, самый настоящий.
Кажется, я переполнила чашу его самообладания, потому что стол куда-то исчез, а герцог вдруг, оказался прямо надо мной, его руки заключили меня в капкан, глаза поймали мой взгляд, а губы оказались возле моих намного быстрее, чем я вообще смогла что-то понять.
Выхр! Опять...
Горячие, слишком ласковые для такой сволочи губы, от прикосновения которых глаза сами собой закрываются, а тело начинает плавиться в его объятьях. Я же должна сопротивляться... Я хотела сопротивляться... Эта мысль ещё где-то бродит на дне моего сознания, но постепенно растворяется и исчезает. Сопротивляться? Зачем? Когда его прикосновения кружат голову, вызывают тысячи мурашек и вообще не позволяют думать, губы сводят с ума, а в мыслях рождаются такие картинки... И его шёпот между поцелуями:
- Не позволю, не отпущу. Ты должна жить. Будь моя воля...
И снова безумный вихрь. Прикосновения. Жар. Трепет. Волны эмоций. Его? Моих? Страсть. Безумие. Нежность. Желание обладать. Защитить. Отдаться. Раствориться друг в друге. Я плавилась в этих чувствах, незаметно они становились моими, подчиняли, завоёвывали, ласкали. Время? Мысли? В эти мгновения, секунды... или чем там меряют время, когда оно застывает в одной точке, я не думала ни о чём... Вечная беда всех менталистов, мы всё время думаем, даже во сне. Всю жизнь я мечтала хоть ненадолго отключить свои слишком настырные мозги. Оказывается, способ был прост, нужно было всего лишь поцеловать собственного начальника. Гада, сволочь, мерзавца, подлеца, которого я ненавижу, конечно же ненавижу...
Стоп!
Зачем же тогда...
Меня выбросила из эмоционально-чувственного смерча так резко, что даже голова слегка закружилась. Реальность. Суровая реальность встретила меня не понимающим взглядом ирра Рааэля. Глаза вспыхнули гневом. В этот раз мои.
Звук звонкой хлёсткой пощёчины прозвучал в звенящей тишине неожиданно громко:
- Я не давала своего согласия на подобные эксперименты. И я не желаю с ними сталкиваться впредь.
Холод. Ненависть. Отвращение. Я ведь тоже немного эмпат, ирр Рааэль. Как вам такой коктельчик эмоций?
Вихрь. В этот раз самой что ни на есть физической природы, это он с такой скоростью перемещаться умеет? Запомним. И хруст двери. Кажется, он сорвал её с петель. И главное, зачем так нервничать. Я же правду сказала. Или сделала вид...
Большой Императорский дворец по меркам империи был построен совсем недавно, каких-то триста лет назад, по приказу императора Артедриона IV, после того как императрица Каримэль устроила ему совсем не императорский скандал с битьём посуды, киданием статуэток и прочими атрибутами большой женской истерики.
Позже выяснилось, что нетипичное для императрицы поведение стало следствием беременности. Раскаявшись, венценосный супруг попытался припомнить перечень претензий, который был обрушен на его голову в то злополучное утро, но поскольку за завтраком предпочитал изучать шифровки тайных агентов, что было намного интереснее утренней прессы, эмоциональная речь супруги осталась за пределами его восприятия. Результатом данных мыслительных операций стал приказ о возведение дворца в тёмно-эльфийском стиле в подарок императрице.