Замерев призрачным силуэтом, я смотрела на саму себя со стороны, содрогалась от отголосков боли Рааэля и не плакала, наверное, лишь потому, что призраки не умеют плакать. Всё было кончено. Наш противник нас переиграл. Теперь я это понимала. Та, что когда-то была мной презрительно скривила лицо, и даже не удостоив прощальной речью злодея, победившего героя, поднялась с дивана и прошла сквозь мой, повисший посреди комнаты призрак.
Откуда то я знала, что сейчас девушка подойдёт к двери в святилище. Откроет замки, для неё они не могли стать преградами, возьмёт Око, а после... попросту исчезнет из коридора, где любые перемещения были в принципе невозможны.
Я знала, я чувствовала, я понимала. И не могла. Не могла ничего. Ни воспротивиться, ни помешать. Даже слова - они тоже отчего не хотели произносится. Для меня всё было кончено. А впереди ждала лишь Грань. Та самая Грань, за которую так мечтал попасть предок Рааэля ирр Индир Гаэрнару-шер-Эрнеру, и которая совсем не привлекала меня. Вот только кому до этого было дело.
Лёгким усилием воли я проплыла сквозь лестницу, затем вверх и оказалась в той самой лаборатории великого императора, которую так и не успела посетить при жизни.
Рааэль склонился над телом императора, пытаясь ещё хоть что-то сделать. Но мы все: и я, и Рааль, и император, чья душа уже отделилась от тела и взирала на всё происходящее с задумчивым интересом, уже знали, что было поздно и что бесполезные попытки моего мужа хоть что-то предпринять были скорее жестом отчаянья и безысходности, но кто мы такие, чтобы лишать последнего живого из нас такой малости.
И мы ждали. Спокойно. Неторопливо. Ни мне, ни императору торопиться уже было некуда. Наконец... Рааль остановился. От бессилия он уронил лицо в ладони и зарычал низким вибрирующим полухрипом.
Гертеррион, посмотрел на него долгим и каким-то всё понимающим взглядом, подплыл совсем близко и прошептал что-то на ухо, а потом... потом он исчез. В одно мгновение. Ещё мгновение назад в шага от меня стоял призрак бывшего императора и вот сейчас его уже не было, видимо Грань, уже давно звала его и теперь не упустила возможности заполучить в свои объятья навсегда.
Я же подплыла к склонённому над телом умершего уже императора Рааэлю и невесомо, призраки ведь не могут иначе, коснулась его волос.
Полуэльф вздрогнул, словно ощутил моё прикосновение на самом деле, и поднял глаза. Нет, он не видел меня, не мог... И в тоже время. Глядя в эти родные глаза, что временами превращались в чёрные дыры, временами замирали, скованные льдом равнодушия, а временами... сияли едва уловимой, совершенно непривычной, но тем более ценной, нежностью и любовью. Сейчас же эти глаза были наполнены болью. Он тоже всё знал. Знал. Чувствовал. И тоже не понимал ничего.
- Прости меня, - слова сорвались с моих призрачных губ прежде, чем я подумала, но в тоже время они и были самыми правильными.
Вряд ли бы я осмелилась продолжить, даже сейчас, не будучи уверенной, что меня вообще хоть кто-то слышит я не смогла бы сказать в слух, за что именно просила прощенья. За то, что оставляю его одного, за то, что им теперь предстоит сражаться с неведомым противником в одиночку, за то, что так глупо подставилась и позволила убить себя и за то, что так и не сказала, как люблю его. Или может быть уже вернее говорить любила?
Неведомый порыв ткани мироздания покачнул мой призрак. А через мгновения я почувствовала, как меня куда-то затягивает. Была ли это Грань, или что-то иное? Я не думала об этом. Я просто смотрела в глаза самого любимого на свете полуэльфа и задыхалась от боли.
И кто только это придумал, что призраки не умеют чувствовать боль...
Конец второй книги.
Продолжение следует