— Рональд? Ты правда… ты правда назвала его Эйданом Рональдом? — шокировано спрашивает папа.
— Ну да, — пожимаю я плечами, — Он не будет носить никакое иное второе имя.
— Если только не сменит пол, — логично добавляет Скорпиус.
Папа выглядит искренне тронутым этим откровением. Мне кажется, у него даже слезы навернулись.
— Мне надо в ванную, — произносит он дрожащим голосом. Мама закатывает глаза.
— Думаю, Эйдан прекрасное имя, — замечает мама, — и оно ему и правда подходит.
Я хочу рассказать маме о грудном вскармливании, но боюсь напугать Хью, поэтому я решаю оставить это на потом. Мама предлагает мне посидеть, пока она готовит обед. Скорпиус решает ей помочь, пытаясь выглядеть хорошо в глазах будущей свекрови.
Или нет. Мне все равно.
Я укачала Эйдана перед тем, как мы начнем пробовать какой-нибудь восхитительный пирог мамы и те блины, что папа обещал мне до того, как я начала рожать. Вся ситуация в моих глазах все еще выглядит достаточно абсурдной. Я не думала, что все случится именно так. Даже тот факт, что Скорпиус Малфой сидит за нашим столом и обедает с нами, кажется мне немного странным, пусть он и до этого обедал у нас много раз.
— Мистер и миссис Уизли, — начинает Скорпиус.
— Пожалуйста, зови нас Рон и Гермиона, — предлагает мама, и папа смотрит на нее так, словно он бы предпочел, чтобы его называли «мистер Уизли», особенно Малфой. Мама хмурится в ответ.
— Л-ладно… — Скорпиус явно чувствует се6я не в своей тарелке. — Ну, я просто подумал, было бы хорошо, если мои родители могли навестить вас чуть позже. Они еще не видели ребенка и…
— Это замечательно, Скорпиус, — дружелюбно говорит мама, и пинает папу под столом, когда тот в шоке роняет вилку. Скорпиус делает вид, что ничего не заметил. — Уверена, сегодня у вас будет множество посетителей…
И мама не ошиблась. У нас больше посетителей, чем было у меня за день до родов. Конечно же, первыми нас навещает клан тети Одри, как только они узнают, что я уже дома. Одри и Молли весьма разочарованы, что Эйдан крепко спит, а вот Перси и Люси весьма не против такого положения дел. Перси занят, рассказывая папе обо всех изменениях, что будут внесены в отделах министерства в следующим году, и папа зевает не меньше двадцати шести раз с начала разговора.
Дженни, Ал и Дом появляются вскоре после ухода Перси и Одри. Я рада их видеть, но этот поток посетителей достаточно утомителен, и пусть я проспала прошлой ночью почти тринадцать часов, я все еще вымотана.
— Роза, он такой замечательный, — шмыгает Дженни, впервые беря на руки своего крестника.
— Да уж, сложно поверить, что вы двое смогли дать жизнь кому-то столь великолепному, — усмехается Дом. — Отличная работа, мистер Малфой.
— Спасибо, Дом, — саркастично отзывается Скорпиус. Дом обнимает его за шею и шутливо ерошит волосы. Я ощущаю мгновенную вспышку ревности, но тут же давлю ее. Дом теперь с Марком. Они со Скорпиусом расстались. И они сейчас просто хорошие друзья. Хотя я так и не поняла, когда они преодолели этап взаимной ненависти. И вообще, даже если бы они не были всего лишь друзьями, если бы они были кем-то большим друг для друга, я бы не имела права ревновать. Скорпиус и я тоже расстались. Дженни смотрит на меня, и я чувствую, что она догадывается, о чем я думаю. Она качает головой, словно пытаясь сказать мне, чтобы я перестала быть смешной.
— Не могу поверить, что он твой, — говорит Ал. — Ведь только в прошлом году ты, Джеймс и Марк раскидывали навозные бомбы.
— Тш-ш-ш-ш! — шиплю я. — Мама на кухне!
— Да ладно, у тебя только что родился ребенок, неужели она до сих пор думает, что ты настолько безгрешна? — спрашивает Дом.
Вскоре после этого появляются Тедди с Виктуар, и оба выглядят совершенно напуганными самой идеей иметь собственного ребенка. Конечно, я единственная, кто знает, что они в положении, поэтому я ничего не могу рассказать. Когда Тедди, Виктуар, Дженни, Ал и Дом уходят, появляются дядя Гарри и тетя Джинни.
— Джинни… я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты вчера была рядом со мной, — говорю я ей, пока все спорят из-за Эйдана.
— О, пожалуйста, это такие пустяки, — машет рукой Джинни. — Кажется, у тебя все хорошо.
— Мне хочется плакать каждые двадцать минут или около того, — признаюсь я. — И я постоянно волнуюсь, что с ним может быть что-то не так. Это нормально?
— Да, нормально, — уверяет она меня.
— И когда это пройдет?
— Когда это случится, я дам тебе знать, — подмигивает она мне.
Когда раздается дверной звонок, словно бы в миллионный раз, мама идет открывать, а Джинни и Гарри фотографируют Эйдана. Папа тоже нащелкал несколько снимков и отправил их дяде Чарли в Румынию. Мне жаль бедную сову, которой придется тащить на себе весь этот груз в такую даль.
— Скорпиус, — говорит мама, — пришли твои родители.
Она отходит в сторону и пропускает Драко и Асторию Малфой в гостиную. Папа и дядя Гарри скептически переглядываются. Я знала, что это будет неловко, но если честно все гораздо хуже. К счастью, Эйдан просыпается и снимает напряжение — храни Боже этого ребенка.
— Ему нужно сменить подгузник, — объявляю я, не найдя, что бы еще сказать.
— Я это сделаю! — говорят папа, Гарри, Джинни и Скорпиус одновременно, каждый из них ищет повод, чтобы снять повисшее напряжение. Все настолько плохо, что мы предпочли бы сменить подгузник.
— Нет-нет, все в порядке, я справлюсь, — говорю я и бросаюсь из комнаты наверх в свою спальню. Ему не нужно менять подгузник, но он снова выглядит голодным. Сегодня я несколько раз пробовала кормить грудью, но он так и не захотел ее взять с самого утра. В этот раз, однако, мне все удается. И в итоге он кажется, одновременно и довольным, и встревоженным. Он осматривает мою комнату своими большими серыми глазами, которые, я уверена, в последствии потемнеют и станут карими, точно так же я верю, что темные волосы у него станут более яркими. У меня тоже были насыщенно-черные волосы, когда я родилась, да и Джеймс, когда родился, щеголял светлыми волосами.
— Ты готов встретиться с бабушкой и дедушкой, Эйдан? — спрашиваю я. — Если ты вдруг почувствуешь зло, исходящее от дедушки Драко, это совершенно нормально, и тебе придется к этому привыкнуть. И если он когда-нибудь попытается подкупить тебя, чтобы… ну не знаю… ты убил своего еще не родившегося ребенка, просто скажи ему «нет». О, и еще скажи нет наркотикам, — я точно знаю, что учить ребенка таким вещам никогда не рано. — А бабушка Астория довольно милая женщина, но она не так хороша, как бабушка Гермиона, ладно? — он внимательно смотрит на меня. Может, он меня и понимает. — О, и на тот случай, если ты не знаешь моего имени, меня зовут Роза Уизли. Но ты можешь называть меня мамой.
Я спускаюсь с Эйданом вниз на встречу с Малфоями. Я чувствую себя весьма неловкой матерью, науськивая его против Драко Малфоя в столь юном возрасте, но, полагаю, ничего не могу с собой поделать. Хотя, я бы могла выбежать через парадную дверь и спрятаться в канаве, пока они не уйдут. Но тогда, я уверена, появятся социальные службы и заберут у меня ребенка. И я бы даже не стала их за это винить.
В гостиной царит тишина. Мама приготовила чай для Драко и Астории, и я вижу, что это самая странная ситуация, в которой они когда-либо оказывались. Папа с Гарри меряются взглядами с Драко, в то время как Астория внимательно рассматривает развешанные картины.
— Вот, пожалуйста! — восклицает мама, совсем не скрывая облегчения в голосе, когда замечает меня. Скорпиус выглядит так, словно готов умереть на месте.
— Извините за это, — говорю я.
— Ничего страшного, — улыбается Астория, вставая, чтобы хорошенько рассмотреть Эйдана. — Ох, он просто идеален! Драко, взгляни на него, разве он не идеален?
Драко смотрит на него, но ничего не говорит. Сначала я думаю, что он просто игнорирует тот факт, что у него появился внук, что Эйдан ничего не значит для него, но затем я замечаю крохотную улыбку, спрятавшуюся в уголках его рта. И для меня этого достаточно, не стоит ждать от Драко Малфоя большего. Не думаю, что он станет мягче.