— Ну что, Гриффиндор, все готовы к матчу на следующей неделе? – спрашивает Альбус покровительственным тоном.
— Для начала мы собираемся надрать тощий зад Слизерину, братан, — ухмыляясь, отзывается Джеймс. Малфой на это заявление фыркает.
— Мечтай, Джейми, — произносит Малфой.
— Мы всегда выигрываем у вас в квиддич, — немного более резко, чем хотелось бы, говорю я. Все странно на меня косятся, молча предлагая заткнуться.
— Это было до того, как я стал капитаном, — говорит Альбус, — теперь все изменится!
Да, черт возьми, скоро все изменится. Гриффиндор лишится своего вратаря (потому что давайте смотреть правде в глаза — играть мне осталось всего ничего), и Слизерин, похоже, тоже лишится своего ловца, когда люди узнают о моей беременности. Как я уже говорила, жизнь Малфоя висит на волоске.
— Да, но вы забываете, что у нас лучший капитан в истории Хогвартса, — говорит Джеймс, улыбаясь, — я!
— Ну и играй, сволочь, — говорит Ал. На этот раз все выглядит действительно странно. – Извини.
Обсуждение квиддича продолжается дальше. Поезд тоже уносит нас все дальше на север. Я сижу между Фредом и Малфоем, ощущая неудобство. Мне очень нужно в туалет, но я буду терпеть, пока мы не приедем в Хогвартс, потому что не хочу привлекать к себе внимание. Вскоре тема с квиддича переходит на отношения, и я просто молюсь, чтобы кто-нибудь опять ее сменил. Лили убийственно смотрит на обнимающихся Малфоя и Доминик. Я не испытываю к ней симпатии – по крайней мере, это не она сидит рядом с ними.
— Ты бы сделала так, как Лаура Фелпс, — говорит Фред и мальчишки согласно кивают. Лаура Фелпс является воплощением Пандоры. Она красива, но совершенно глупая и злая. Дом и я делим с ней комнату в башне Гриффиндора. Она встает каждое утро около половины пятого, чтобы качать пресс (Мерлин, ее совершенно ничего не волнует, кроме мышц на животе), а затем все оставшееся время готовится к учебе – приводит свои длинные каштановые волосы в порядок и наносит макияж. Она такая глупая, что это заставляет задуматься. Я имею в виду, что когда на втором курсе мы учились драться на дуэли, она держала палочку так, что оказалась в медпункте на целых две недели. Глупая – это не совсем верно, когда речь идет о Лауре. И она меня ненавидит. Я не совсем уверена в причине, но, если честно, я гораздо красивее её.
— Как ты, Рыжая? – спрашивает меня Джеймс. – На кого это ты уставилась?
О, нет. Все смотрят на меня. Наверное, я должна идти писать прямо сейчас. Но Малфой подумает, что я снова убегаю от вопроса. Черт, он глядит на меня в упор.
— Эм… ни на кого, — говорю я, хотя реально, смотрю на двух людей, которые просто выходят за рамки приличий Делакур-Уизли. Почему, черт возьми, у дяди Билла есть дети?
К этому времени, поезд достигает Хогсмида, и я чувствую, что мой мочевой пузырь готов просто лопнуть. Я не жду остальных и быстро несусь по вагону к стоящим невдалеке каретам. На своем пути я встречаю близнецов Скамандеров, обсуждающих какие-то несуразные вещи, которых и в природе-то существовать не может. Лоркан и Лисандр Скамандер четверокурсники факультета Слизерин. Их мама, Луна Скамандер, очень близкий друг нашей семьи, поэтому близнецов я знаю очень хорошо. Я до сих пор не понимаю, на что они тратят большую часть своего времени.
— О, привет, Роза, — говорит Лоркан, — как провела рождество?
— Незабываемо, — говорю я с сарказмом, но близнецы, как обычно, ничего не замечают, — а как вы?
— Все просто прекрасно, — говорит Лисандр, — мама подарила мне книгу «Все о криптидах».
Я не спрашиваю, что же ЭТО такое, откровенно говоря, меня это мало волнует.
— Это хорошо, — отрешенно говорю я.
— Ты не слышала о новом Министре магии, Роджере Девисе? – спрашивает Лоркан. – Очевидно, его прадед был наполовину сфинксом. Я всегда говорил, что в нём есть что-то этакое.
Почему эти чертовы кареты не могут двигаться быстрее? Близнецы болтают о Нарглах и Бларгах или еще каком-то бреде, и я могу поспорить, что они берут эти названия от фонаря. Кареты наконец-то въезжают на территорию замка, и я прощаюсь с Лорканом и Лисандром. Серьезно, эти мальчики самые странные из тех, кого я когда-либо встречала.
Я первая вхожу в замок. Звуки, доносящиеся из Большого зала, ясно дают понять, что банкет готов начаться, но я направляюсь в Гриффиндорскую башню. Я бегу довольно быстро (серьезно, если я не доберусь до ванны, то коридоры станут весьма грязными) и пробегаю мимо Хагрида, не останавливаясь. Не поймите меня не правильно, я люблю Хагрида, но туалет в данный момент я люблю гораздо больше, поэтому мне сейчас не до разговоров.
— Все хорошо, Роззи? Как прошло э… Рождество?
— Все было чудесно, — лгу я, — эм, Хагрид, п-понимаешь…
— Как э… мама и папа? Я видел их давненько, — он улыбается, вспоминая моих родителей.
Вместо саркастического ответа «на грани развода и войны», я говорю:
— У них все хорошо, но вы не будете против…
— Кажется, еще вчера они были э… такими же, как ты. Как э… бежит время!
— Не много изменилось-то, — мрачно говорю я, но Хагрид смеется, вероятно, ему кажется, что я шучу. Теперь я уже пританцовываю из стороны в сторону, пытаясь отвлечься от мысли о туалете. Хагрид, вероятно, думает, что я наркоманка – так же, как мама и папа думали. Я что, действительно испускаю какие-то волны?
— Забавно, как летит время, правда? – говорит Хагрид. – Не могу поверить эрх… тебе уже почти семнадцать, Роззи! Я помню, как Рон и Гермиона сказали мне, что собираются пожениться. Конечно, все видели, что они были созданы друг для друга, разве нет?
Если бы ты только знал, друг мой Хагрид.
— Эм, Хагрид, не возражаешь, если я…
— Хагрид!
Джеймс, Ал и Лили бегут вверх по лестнице, чтобы поздороваться с Хагридом.
— Как ты, мой любимый крестник? – улыбается Хагрид Альбусу. Я не упускаю эту возможность удрать, чтобы вновь нестись, как ветер, к башне Гриффиндора. Я бросаю свой багаж в комнате и бегу к ванной комнате для шестикурсниц. Но чертова дверь заперта! Я стучу по ней бесконечно, пока мне не открывает очень раздраженная Лаура Фелпс.
— Где пожар? – спокойно спрашивает она меня.
Я удивляюсь ее глупости. Вбегаю в ванную и захлопываю дверь.
Облегчившись, возвращаюсь в комнату. Лаура сидит на своей кровати и читает книгу (книга, несомненно, полна картинок), но она оглядывается, когда открывается дверь ванной.
— Так вот зачем ты приходила, — говорит она.
— Ты не слишком наблюдательна, – насмешливо отвечаю я.
Она закатывает глаза и на лице появляются все признаки того, что она пытается придумать для меня оскорбление получше. Затем, примерно минут через пять…
— Ты лучше не подведи нас на субботнем матче со Слизерином, — говорит она.
— Лаура, мы не проиграли ни одного мачта Слизерину с тех пор, как я играю в команде, — отвечаю я ей.
— Посмотрим, — говорит она, захлопывая книгу (я могу увидеть ее название «Современная колдовская мода») и выходит из спальни.
Я знаю, что каждый человек имеет право на глупость, но эта девушка переходит все допустимые границы.
_____________________________________
* Роза имеет в виду английскую поговорку — Назвал котел чайник черным.
========== Глава 7. Письма от крестной ==========
Если мне казалось, что вернувшись в рутину школьной жизни, я смогу привести свои мозги в порядок, то я ошибалась. Я не могу перестать думать о родителях, и о том, что в последний раз я видела маму на грани самоубийства. Я не могу избавиться от мысли, что должно случиться что-то страшное, и что я ничего не смогу сделать из-за того, что нахожусь здесь, в Хогвартсе. Смешно, ведь когда я дома, то хочу в Хогвартс, а когда в Хогвартсе – обратно домой. Жизнь странная штука.
В первый же день после приезда, мой завтрак прервала сова, принесшая письмо от тети Джинни.
Роза,
Твоя мама рассказала мне о твоей беременности. Несмотря на то, что родители плохо отреагировали на эту новость, хочу, чтобы ты знала, что я полностью на твоей стороне, поняла? Я не собираюсь поддерживать Рона и давить на тебя. Я знаю, каково это — находиться под чрезмерной опекой Рона Уизли, и это не вымысел. Я твоя крестная, дорогая, и ты можешь рассказать мне обо всем. Это моя обязанность, поддержать тебя. Но просто помни, что твои родители волнуются из-за того, что скоро станут бабушкой и дедушкой.