О, ну, конечно же, как Росс и Рейчел.
— Я на некоторое время задержусь в Хогсмиде, — говорит мама, — так что могу побыть рядом с тобой, если ты, конечно же, во мне нуждаешься. Твой отец просто помогал мне с переездом, когда мы получили сову от директора.
— А что насчет тебя? – спрашиваю я у отца. — Ты не хочешь быть рядом со мной?
— Не начинай, Роза, — устало говорит папа. Мне неприятно то, что он больше не называет меня «Роззи». Это значит, что я уже взрослая.
Я выбегаю из кабинета со слезами на глазах, не сказав им больше ни слова. Моя жизнь не может быть намного хуже, чем то, что происходит со мной сейчас. Я не могу заставить моего ребенка жить в такой же неблагополучной семье, как моя. Оба его деда будут ненавидеть его. Такая обстановка – не место для маленького ребенка. Я не могу сделать это. Я обманывала сама себя, когда думала, что у меня все получится.
Я бегу и бегу по коридорам. Ученики шепчутся и указывают на меня пальцами. Такое ощущение, что повторяется мой первый день в Хогвартсе, когда люди смотрели на Ала, Дом и меня, потому что мы были родственниками Гарри Поттера. Но сейчас все намного хуже. Я посмешище для всей школы.
Я бегу очень быстро и окружающая меня реальность просто смазывается, потому что я плачу навзрыд. Я даже не знаю, куда направляюсь. И, в конце концов, я добираюсь до пустого коридора, где забиваюсь в угол и сижу, прекрасно понимая, что дальше бежать бессмысленно. Как бы мне хотелось сейчас почувствовать на своих плечах мантию-невидимку Джеймса. Я слышу чей-то кашель.
И вот, он стоит прямо передо мной, с угрюмым выражением лица. Что за глупый шотландец, со светлыми волосами и потрясающими глазами. Он опускается вдоль стены напротив меня, и наши глаза оказываются на одном уровне.
— Почему ты не сказала мне? – тихо спрашивает Малфой.
— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Я просто не знала как.
— А ты не думала, что я имею право знать? – сердито говорит он.
— Когда, черт возьми, я должна была тебе об этом рассказать? – взрываюсь я. – Когда ты спал с Дом?
— Может тогда, когда я спал с ТОБОЙ?
— Просто оставь это, Малфой, — вздыхаю я, — у тебя и так есть, о чем беспокоиться.
— Я собираюсь стать отцом, и меня, по-твоему, это совершенно не должно беспокоить? – недоверчиво спрашивает он.
— Ты им не станешь, — возражаю я, — ты не собираешься быть отцом.
Он выглядит сбитым с толку и склоняет голову набок. И мне кажется, что в этот момент он прекрасен. Нет, я не должна больше так думать. Я официально потеряла всякий шанс, который когда-либо имела на счастье с ним.
— Я отдам его на усыновление.
========== Глава 10. Шоколад, чулан и воспоминания ==========
Мне просто необходимо успокоиться. Слезы ничего не могут решить. Но и сидя в чулане в обнимку с моей метлой и поглощая шоколад, я тоже ничего не смогу изменить, хотя я такая, какая уж есть. Говорят, шоколад и секс оказывают влияние на одни и те же центры – центры удовольствия – в мозге у девочек, а девочки должны получать как можно больше удовольствия от шоколада… и от секса тоже. Могу сказать одно, если бы у меня появился шанс вернуться в день вечеринки Джеймса, я бы съела столько шоколада, что стала бы выглядеть беременной. Но вместо этого меня потянуло заняться сексом. В любом случае шоколад гораздо приятнее. Шоколад не стучится к тебе в дверь, а затем не уходит с твоей кузиной. Шоколад не станет тебе нахально подмигивать на переменах, потому что знает, что ты тоже симпатизируешь ему. Шоколад не осудит тебя. И только тебя он будет умолять «съе-е-е-е-е-ешь меня», когда тебе станет действительно плохо. И когда ты это сделаешь, то не будешь себя неудобно чувствовать, ведь это всего лишь шоколад.
Какого черта я болтаю подобную чушь?
Вот я и решила спрятаться в чулане для метел, чтобы подумать. Что может быть здесь хорошего? Мама и папа вернулись домой. Ну, хорошо, мама вернулась в свое новое жилище в Хогсмиде, а отец, как мне кажется, отправился домой. Я не попрощалась с ними, я просто сидела в чулане, который находится возле холла и видела, как они уходят. Не знаю, была ли я рада, что они ушли, или же мне хотелось, чтобы они вернулись и разобрались со всеми своими проблемами. Или для этого уже слишком поздно?
Все это так раздражает. Если бы я только знала, чем было вызвано то их психопатское состояние накануне нашего возвращения в Хогвартс. Это просто не могла быть только моя беременность. Я имею в виду, если бы вся причина была в ней, то почему они появились в школе? О, я не знаю, но все так запутано. Может, что-то случилось еще до этого, может папа изменил маме?! Может, поэтому она выгнала его из дома. Но папа не похож на обманщика… или похож? В любом случае, как бы он смог? Я всегда удивлялась, почему, черт возьми, мама вышла за него замуж. Не поймите меня неправильно, я люблю своего папу (в большинстве случаев), но он как маленький ребенок. Он гораздо хуже Хьюго! А мама представляет собой его полную противоположность. Это просто удивительно, что они прожили в браке двадцать пять лет.
Я не знаю, что мне делать. Год назад я даже не могла предположить, что Роза Уизли, совершеннейшая ботаничка и староста, столкнется с такими проблемами, как развод родителей или незапланированная беременность. Я всю жизнь ориентировалась на предстоящие экзамены, на СОВ. Но они пришли и ушли, а потом я обнаружила, что делать совершенно нечего. Конечно, еще был квиддич, но даже он через некоторое время наскучил. Даже парни меня мало интересовали. Был Карл из Рейвенкло, который бросил меня перед всей школой, но я была больше разозлена, чем удручена перспективой оказаться снова одной. Единственный парень, которого я всегда любила – Тедди.
Мне необходим Тедди больше, чем когда бы то ни было… Но он ненавидит меня так же, как и мой отец. Почему я повела себя так чертовски глупо, когда услышала о его помолвке? Я должна была радоваться за Тедди и Виктуар! Он ведь так ее любит, чего еще хотят парни? Она гораздо красивее, чем ее мать или Дом (обе выглядят настолько ошеломительно прекрасными, что рядом с ними я напоминаю тролля). У нее вообще нет недостатков. Даже бабушка Молли и дедушка Артур любят ее больше остальных, ведь она их первая внучка. Бабушка и дедушка Грейнджер предпочитают мне Хьюго, что лично я считаю совершенно несправедливым.
– Я не хочу этого слышать, Малфой, – я различаю раздраженный шипящий голос с другой стороны двери чулана. Я слегка приоткрываю дверь и выглядываю в холл. Дом и Малфой стоят в дверях замка. Лицо Дом очень красное от гнева, и она до сих пор не избавилась от квиддичной формы, и Малфой (тоже одетый в форму), выглядит очень бледным, как и в тот момент, когда я сказала, что собираюсь отдать нашего малыша на усыновление.
– Дом, ты должна мне поверить…
– Почему я должна верить всему, что ты говоришь? – кричит она, и ее голос эхом разносится по всему холлу.
– Я сказал, что мне очень жаль! – запальчиво говорит Малфой.
– Жаль? – кричит она. – Тебе жаль? Тебе не кажется, что «мне очень жаль» – это слишком банально для данной ситуации? Ты поимел мою кузину, моего лучшего друга, а теперь она беременна! И ты думаешь, что «извините» что-то изменит? Ты жалок, Малфой!
– Это случилось до того, как я начал встречаться с тобой, – громко говорит Малфой. – Мы договорились, что не станем никому об этом рассказывать. Я даже не знал, что она беременна!
– Как ты можешь просить прощения у меня после того, как спал с Розой? Ты больной! Тебе она нравится? Или ты можешь с ней только спать?
О, Мерлин.
Правда, сейчас я не уверена, чего хочу больше: чтобы он сказал, что любит меня или же просто признал, что ему тогда захотелось секса. Одна часть меня хочет подойти и двинуть коленом в пах, а другая часть (очень маленькая) хочет, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо.
– Я… – начал Малфой. – Я был пьян. Конечно, тогда мне казалось, что она мне нравилась… но сейчас, мне нравишься только ты, Дом.
Ах ты, мелкий хорек! Всего лишь несколько дней назад, он говорил, что его не устраивает Дом и как сильно я ему нравлюсь! Ударь же его, Дом!
– Ты опоздал, – говорит она, и я слышу слезы в ее голосе. – Вы собираетесь оставить ребенка.