– Друзья, – улыбается она улыбкой отца, – и… Спасибо за беседу с Лорканом…
Она густо краснеет.
– Без проблем, – подмигиваю я, – он хороший парень. Его просто надо подтолкнуть в нужном направлении.
– Ага… Он отличный парень, – говорит она отстраненно.
– Кто знал, что один из близнецов Скамандер заставит непробиваемую Лили Поттер краснеть, – улыбаюсь я.
– Я не краснею! – протестует она и краснеет еще сильнее.
*
В течение следующих нескольких дней, наши с Лили отношения становятся более непринужденными. Хотя я все еще не разговариваю с Джеймсом (а он не говорит со мной), мы с Дом снова становимся лучшими подругами и даже у Альбуса, кажется, улучшилось настроение. Жизнь стала гораздо проще. Дом и правда поддерживает меня в моем положении, она даже захотела увидеть изображение первого обследования. Она сказала: «Ум-м», когда я ей его показала, но я сомневаюсь, что она смогла там разглядеть больше, чем мы с Хью. У меня появилась мысль, а вдруг она готовит мою безвременную кончину, ведь если подумать, кто будет так радоваться, смотря на фото будущего ребенка своего парня, которого родит другая?
Хью становится все более невыносим, как и большинство братьев. Он покрасил свои светло-коричневые волосы черной, как смоль краской, и теперь у него пирсинг не только в брови, но и в губе тоже. А еще он заявил, что как только ему исполнится семнадцать, он непременно сделает себе татуировку в виде Черной метки на предплечье. Честно говоря, этот парень иногда бывает таким болваном. Я сомневаюсь, что он осознает, символом чего для наших родителей являлась Черная метка. Она принесла столько горя и страданий нашим родным, а сейчас же стала просто данью моде. С другой стороны, на последний Хэллоуин Джеймс пришел одетый в костюм Волдеморта. Что за родственники, один глупее другого…
Очень похоже, что примирение старых врагов витает прямо в воздухе. Но самым большим сюрпризом было для меня время после Трансфигурации в понедельник, после дня Св. Валентина. Малфой задержался после занятия, и Дом поспешила на Гербологию одна, не дожидаясь меня. Он выглядел робким, а я из чистого упрямства, прошла мимо него с высоко поднятой головой. Малфой поспешил за мной из класса, да так, что ему приходилось чуть ли не бежать, чтобы успеть.
– Уизли, подожди!
Я продолжаю идти.
– Ну, ты можешь, по крайней мере, поговорить со мной? – просит он.
– Зачем? Чтобы ты мог снова оскорбить меня и мою семью? – огрызаюсь я, нарушив обет молчания.
– Послушай, мне очень жаль. Мы оба сказали, не подумав.
– Я подумала, – отрезала я. – Ты высокомерный, эгоистичный идиот…
– Да, именно так ты и сказала, – прервал он меня. – Но ведь мы можем начать все сначала?
Я останавливаюсь так резко, что маленькая первокурсница, идущая следом за мной, врезалась в меня и упала навзничь. Малфой улыбнулся и помог ей подняться, а девчушка бросилась дальше по коридору, отчаянно краснея. Я взглянула на него.
– Эй, ты должна прекратить так хмуриться, словно у тебя запор, – усмехнулся Малфой.
– Заткнись.
– Ладно, я действительно думаю, что мы должны все это прекратить… В любом случае. Мы не можем быть вдали друг от друга долгое время.
– Почему нет? У меня прекрасно получается тебя ненавидеть, – бросаю я.
– Я сожалею, что сказал о твоей маме, – пожимает он плечами. – Но я все равно мудак, а это также часто в семье Малфой, как рыжие волосы в семье Уизли.
– Значит, именно это мне сказать ребенку, – говорю я, указывая на живот. – Он будет рыжим мудаком?
– Он может быть блондином, – пожимает Скорпиус плечами. – Но дело в том, что я вовсе так не думал, когда говорил. И мне кажется, мы должны быть друзьями.
Я удивленно поднимаю брови.
– Ты действительно думаешь, что мы можем быть друзьями? – скептично переспрашиваю я.
– Я считаю, мы должны попытаться, – вновь пожимает плечами Малфой.
Я какое-то мгновение стараюсь понять, был ли он со мной искренним. Выглядит он так, словно сказал чистую правду.
– Договорились, друзья, – говорю я.
– Друзья, – улыбается он, пожимая мою протянутую руку.
========== Глава 14. Спроси свою мать ==========
Дружить с Малфоем оказалось проще, чем я вначале предполагала. Я полностью контролирую свои чувства к нему (есть они или же их нет) и могу теперь находиться рядом с ним и Дом. Ал и Малфой, кажется, снова друзья; Дом и Дженни тоже прониклись друг к другу симпатией, когда я их познакомила. Мою жизнь можно было бы назвать идеальной, если бы еще и мои глупые родители смогли наконец-то проглотить свою непонятную гордость и начать разговаривать друг с другом. О, и если бы Джеймс бросил Лауру (они вместе вот уже две недели), и именно столько я с ним не разговариваю. И, как мне кажется, я просто не смогу заговорить с ним снова.
Сегодня матч-реванш между Гриффиндором и Слизерином. Вуд сходил с ума оттого, что матч перенесли на такой длительный срок. Большинство членов команды задерживались либо на уроках аппарации, либо на дополнительных занятиях по Гербологии, либо торчали в Хогсмиде каждую субботу, начиная с января, так что теперь, первого марта, матч наконец-то состоится. Джеймс нашел какого-то пятикурсника, чтобы заменить меня на позиции вратаря. Так странно будет идти смотреть матч, где играет Гриффиндор. Мне как-то не по себе. Зато мне, по крайней мере, не запретили, как Лауре Фелпс, появляться на квиддичных матчах вплоть до конца седьмого курса.
Дженни сидит со мной и Лили на гриффиндорской трибуне. Когда появляется команда Слизерина, обе начинают неистово хлопать. Сначала я никак не могу сообразить, почему Лили так реагирует, но потом замечаю Лоркана Скамандера с битой загонщика. Дженни улыбается и хлопает Алу, который все еще стоит на земле. Вылетает команда Гриффиндора. Джеймс с Альбусом обмениваются рукопожатием и присоединяются к своим командам в небе. Спустя мгновение становится трудно различать, кто есть кто: в небе парят лишь зеленые и красные точки.
– Студенты, добро пожаловать на захватывающий матч-реванш между Гриффиндором и Слизерином! Первый матч, который должен был состояться в январе, отменили из-за… эм-м… некоторых обстоятельств… но, эм, все же мы здесь, в субботу, первого марта, чтобы наблюдать за самым многообещающим матчем этого сезона…
– Дерьмо! – восклицаю я, и Лили с Дженни подпрыгивают от неожиданности. – Сегодня 1 марта?
– Роза, ты в порядке? – Лили выглядит встревоженной.
– День рождения папы! – хлопаю я себя по лбу. – Я совсем забыла! Я скоро вернусь!
Я бросаюсь прочь, больше ничего не сказав. Покидая стадион, я сначала направляюсь в совятню, чтобы отправить письмо, но потом понимаю, что вряд ли сова прилетит вовремя. Поэтому я разворачиваюсь и бегу в школу, в башню Гриффиндора. Я достаю мешочек с летучим порохом из моего сундука и бегом спускаюсь к камину в гостиной. Бросив его в горящий камин, я называю свой дом и спустя мгновение вижу нашу гостиную. Мерлин, она выглядит ужасно грязной. Повсюду разбросаны пустые пивные банки, лежат открытые коробки с остатками засохшей пиццы и тарелки с едой, стоящие прямо на полу. Мама бы уже давно билась в истерике, если бы увидела это безобразие. Хотя даже сейчас наш дом похож на чертов Букингемский дворец по сравнению с маминой новой квартирой.
Папа же спит в кресле, громко похрапывая. Волосы он, похоже, не стриг еще с того времени, когда они приходили ко мне в школу, так как сейчас они падают ему на глаза и прикрывают плечи. Он выглядит ужасно жалким.
– Папа? – зову я.
Он даже не пошевелился.
– Папа? – говорю громче.
Ничего.
– ПАПА?
Может быть, он… умер?
Нет, с каких это пор мертвые храпят?
– РОНАЛЬД УИЗЛИ! – кричу я, как это делает мама.
– Я-я?.. – заикаясь, вскакивает он. Папа дико оглядывается по сторонам, пока не замечает мою голову, торчащую из камина.
– Роза, – зевает он. – Ты в порядке?
– Все чудесно.
– Почему ты разбудила меня в это время? – смотрит он на часы.