Ну да, мадам Помфри посоветовала мне обратиться в Мунго, а не ходить в Больничное крыло, так как там целители более опытны в подобных вещах. Это не так уж и сложно, полагаю.
– Я оставлю его, – говорю я маме, – ребенка, я имею в виду.
Она казалась удивленной, но был ли это приятный сюрприз или же нет, я не разобралась. Она, как и все, уже свыклась с мыслью, что я собираюсь отдать ребенка на усыновление. Мы даже начали переписываться с агентствами и просматривать официальные документы.
– Ты уверена, что готова к этому? – спросила мама, хмуря брови.
– Нет, – ответила я. – Но я хочу попробовать. А у Скорпиуса уже есть работа, так что недостаток в деньгах будет не столь заметен…
– Роззи, у меня и твоего отца достаточно денег, – отрезает мама. – И у Драко Малфоя – тоже, ведь он хвастался этим еще с первого курса, так что вам со Скорпиусом не стоит беспокоиться о финансовой стороне.
– Скорпиус не разговаривал с отцом с января, – говорю я. – Мне кажется, что Драко отрекся от него.
Мама выглядит еще более удивленной.
– Это не похоже на Драко Малфоя, которого я когда-то знала и ненавидела, – задумчиво говорит мама. – Семья для него всегда была чем-то очень важным.
– Чистокровная семья, – поправила я ее. – Этот ребенок не чистокровный, так что, возможно, он и не будет считать его семьей.
– О, весь этот бред с чистокровными заморочками не имеет значения, ни для кого, даже для Малфоя! – говорит мама с нетерпением. – Я уверена, что он это поймет рано или поздно. И даже, если этого не случится, мы будем рядом. Уизли никогда не бросают своих в беде.
Может это и не проклятие Мерлина быть Уизли. У нас могут быть огненно-рыжие волосы, веснушки и странная любовь к магглам, но нет ничего, что могло бы нас разделить. Ну, это если не принимать в расчет маму и папу.
*
– Роза, ты это видела? – обозленная Дом бросает передо мной большую книгу. Я подтягиваю книгу к себе и понимаю, что это на самом деле толстенный журнал под названием «Ведьмина свадьба». И из него выглядывают больше пятидесяти разноцветных стикеров: некоторые из них зеленые, некоторые – розовые.
– Ты выходишь замуж? – в замешательстве спрашиваю я. Откровенно говоря, я думаю, что им с Марком еще слишком рано думать об этом, но если они счастливы…
– Виктуар прислала, – мрачно отвечает Дом. – Тут платья для подружек невесты.
Мой желудок стремительно проваливается куда-то вниз. Я почти забыла о предстоящей свадьбе Люпин/Уизли, которая состоится меньше, чем через месяц. Ну, я не забыла (особенно, после разговора с мамой), просто я забыла, что Тедди, мой Тедди, женится, а я буду чертовой толстенной подружкой невесты!
– Так, зеленые – эти те, которые ей понравились, – говорит Дом, открывая на первой зеленой закладке, – а розовые – те, от которых она в полном восторге.
– А что значат тогда синие? – спрашиваю я, заметив затерявшиеся в ворохе зелено-розовых стикеров синие закладки.
– Это те, которые ей нравятся, но нам не подойдут, – отвечает Дом, закатывая глаза. – Она превратилась в настоящего свадебного монстра, Роза. Невероятный Халк даже близко рядом с ней не стоит.
– Вот это хорошее, – указываю я на оливковое платье до колен.
– Оно не отмечено, – возражает Дом. – Давай не будем отмечать его, а то нам не поздоровиться, если она разозлиться…
– Угу, и, возможно, зеленый слишком уж напоминает Халка.
Мы почти час проводим над журналом, рассматривая «Ведьмину свадьбу», и наконец-то, останавливаем свой выбор на небесно-голубом платье, которое, наверное, даже не прикроет мои коленки, учитывая какой жирной я стала. Дом написала письмо Виктуар, где указала понравившиеся нам платья, а затем запечатала письмо и привязала его вместе с журналом к лапке бедной, ничего не подозревающей школьной совы.
*
Март пролетает быстро, и апрель наступает еще до того, как мы успеваем сказать: «Джеймс, Фред, вы уже староваты для первоапрельских розыгрышей». Но, видимо, они оказались не настолько уж и старыми, ведь утром первого апреля случилось несколько событий. Во-первых, волосы всех слизеринцев приобрели насыщенный розовый оттенок, стоило им выпить тыквенного сока. Как я не старалась, но так и не смогла удержать фырканье при виде того, как вытянулось лицо Скорпиуса, когда он понял, что и его волосы тоже приобрели розовый цвет. Ал вообще ничего не заметил, пока не взглянул на свое отражение в ложке… А близнецы Скамандер, не заметили вообще никакой разницы. Я серьезно, нет людей более странных, чем Лоркан и Лисандр Скамандеры. Фред и Джеймс сидят и делают вид, что они здесь не причем.
– Не в обиду, мальчики, – говорю я, – но это была довольно жалкая шутка. Это все же ваш последний год. Я даже немного разочаровалась в вас.
Их лица вдруг озаряются осознанием того, что это действительно их последний шанс разыграть студентов Хогвартса.
– Фредди, мне кажется, мы должны прогулять Чары, – говорит Джеймс, выглядя действительно обеспокоенным. Фред кивает в знак согласия.
– Нет, – возражаю я. – Вы на седьмом курсе, у вас ТРИТОНЫ через несколько месяцев! Вы не прогуляете Чары!
– Расслабься, Гермиона, – отвечает Джеймс, закатывая глаза. – Поверь, мы все равно не пропустим ничего важного за одно занятие.
– Ах, так вы впервые прогуливаете Чары? – спрашиваю я, обиженная на то, что он сравнил меня с матерью. Джеймс и Фред игнорируют мой вопрос и возвращаются к завтраку. Кажется, Скорпиус, Ал и еще пять слизеринцев поняли, что это всего лишь были простые чары, наложенные на стакан с соком, и изменили цвет своих волос на нормальный. Остальные слизеринцы все еще паниковали. Я вижу, как Скорпиус и Ал очень хитро поглядывают на Джеймса с Фредом, кажется, они готовятся отомстить. Лично я, не стала бы связываться со слизеринцами – они очень хитрые люди.
Мелкие шалости продолжаются в течение всего дня. Некоторые младшекурсники Слизерина все еще продолжают ходить по коридорам с розовыми волосами, будучи не в силах самостоятельно снять чары и, похоже, не подружившись с теми, кто бы мог им помочь.
Весь день я старательно пытаюсь избежать участия в первоапрельских шутках. Куда бы я не посмотрела, везде плетутся интриги. На Чарах, Ал и Скорпиус сидять в углу с большим листом пергамента с рядом сложнейших диаграмм превращений. Профессор С-Лицом-Как-Задница-Гиппогрифа не замечает ничего, да и вообще он не замечает абсолютно ничего, что не связано лично с ним и с тем, как он выглядит. К обеду Джеймс и Фред привлекли на свою сторону в борьбе против слизеринцев Марка и Шона Финнигана. Лили никто не приглашает присоединиться, потому что она вечно ратует за единство Гриффиндора и Слизерина. Девушка, видимо, слишком амбициозна, раз верит в такое.
Но, в конце концов, я просто не могу удержаться в стороне от готовящейся шутки. Я присоединяюсь к Джеймсу в общей гостиной, чтобы помочь ему придумать план. До сих пор его идеи, мягко говоря, не блистали интеллектом.
1. Распустить слухи, что Альбус С. Поттер является наследником Слизерина.
– Джеймс, это самая тупая идея, которую мне приходилось слышать, – говорю я прямо.
– Не самая тупая, – открещивается Джеймс. – Эти идиоты-слизеринцы поверят во что угодно!
– Но любой человек у которого работает хотя бы половина мозга или с IQ выше пяти знает, что Волдеморт был последним наследником Слизерина, – отвечаю я. – Теперь я точно знаю, что пять баллов IQ – это слишком много для такого, как ты, Джей, но…
– Просто читай дальше! – сердиться он.
2. Наложить чары анти-полета на все метлы слизеринцев.