— Я в порядке…
— Я принес тебе виноград, — неловко произносит папа, ставя пластиковый пакет, доверху наполненный виноградом, на тумбочку. Я не могу не улыбнуться этому проявлению заботы с его стороны, но мама закатывает глаза.
— Как вы узнали, что я здесь? — спрашиваю я.
— Я встретила Скорпиуса в деревне, — поясняет мама.
Заметка на будущее — убить Скорпиуса Малфоя. Лицо папы заметно мрачнеет при упоминании имени Скорпиуса, и я могу поспорить, что мое — тоже. Я убью его за то, что он рассказал им о том, что я попала в Больничное крыло. Как будто у них своих проблем не хватает.
— Роза, ты слишком сильно напрягаешься, — говорит мама. — Я знала, что так и будет. Это из-за учебы?
Мы с папой встречаемся взглядами и резко отворачиваемся. Ему, также как и мне, прекрасно известно, что мои занятия — это последнее из длинного списка того, что может меня волновать. Может быть, в прошлом, когда моя жизнь не была под угрозой полного фиаско из-за беременности и трагедии, я бы и поставила приоритет в сторону учебы, но теперь, если бы я нервничала еще и по поводу учебы, то я бы просто не выдержала. Хотя я и так не выдерживаю, безо всяких школьных занятий!
— Это не из-за учебы, — признаюсь я.
— Тогда в чем дело?
Вот и все. Я, по-моему, в очень деликатном положении, но мое терпение истощилось.
— Я не знаю, — кричу я. — Ты еще помнишь тот факт, что вся школа сплетничает обо мне! Или, может быть, сумасшедшую идею Дом, лишавшую меня сна в течение двух недель! Или, может быть, это связано с тем, что мои родители разводятся, а ты, мама, ведешь себя как ребенок, устраивая свидание из свадьбы Виктуар! Или, может, всему виной тот факт, что я нашла полумертвую однокурсницу на полу туалета, отравившуюся зельем для похудения, а все из-за того, что ее терроризирует психованная мать! Выбирай!
— Что за крики? — мадам Помфри выскакивает из кабинета с явным желанием кого-нибудь убить. — О, здравствуйте, — мама и папа смущенно ей кивают. — Мисс Уизли, что я вам говорила о стрессе?
— Извините, — бормочу я. Мадам Помфри кивает, а затем возвращается в свой кабинет, и мне становится жаль, что она ушла, ведь сейчас этот маленький скандал разразится с новой силой.
— Ты идешь на свидание во время церемонии бракосочетания? — шипит папа маме, нарушая неловкое молчание. Это и все, что он услышал из моей гневной тирады? Не то, что я нашла полумертвую студентку в туалете? Просто отлично, папа.
— Не сейчас, Рон, — отрезает мама, сузив карие глаза.
— Вот-вот, давайте, начинайте спорить, это определенно то, что мне сейчас необходимо, — шиплю я.
Они больше не упоминают мамино «свидание» и меняют тему так, словно им и правда есть дело до того, что Лаура Фелпс находится на грани смерти. Мысль об этом вызывает у меня озноб. Вы же понимаете, она ведь моя ровесница. Ну, на самом деле, она младше на два месяца. Но от этого становится только еще страшнее.
Родители уходят примерно через час. Они покидают Больничное крыло и, конечно же, каждый направляется по своим делам. Иногда, мне кажется, что они снова сойдутся только в том случае, если случится какая-нибудь грандиозная катастрофа или же разразится еще одна Битва за Хогвартс.
Скорпиус, как и обещал, заглянул ко мне после работы. На часах уже была половина десятого, и ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы мадам Помфри, сидящая в своем кабинете, его не заметила. Если бы она его поймала, то выгнала бы взашей. Она, кажется, очень даже на это способна.
— Как ты? — громко шепчет Скорпиус, стараясь, чтобы мадам Помфри его не услышала. Он пододвигает стул и укладывает ноги на мою ковать, оставляя после себя чудовищные черные разводы. И как только может один человек принести столько грязи на обуви?
— Не жалуюсь, — пожимаю я плечами. — Только здесь скучно.
— Да, я тебя отлично понимаю, — кивает Скорпиус. — Я продал сегодня три пера. За шесть часов.
— Ты рассказал моей маме, что я здесь, — нахмурившись, вспоминаю я.
— Да, — спокойно отвечает он. — Она спросила как ты, а я не стал врать.
— Такое ощущение, что ты раньше никогда не врал! — шиплю я сердито. — Они с папой сегодня пришли ко мне!
— Я не понимаю, почему ты так злишься, — хмурится он. — Большинство отдали бы все, чтобы их родителям было бы не плевать.
— О, не устраивай мне сцену «мои родители меня не любят», — издевательски произношу я, но не чувствую абсолютной уверенности в своих словах. Нет, не так! Он не имел ни малейшего права рассказывать моей маме, что я упала в обморок! Это не настолько уж и важно!
— Я смотрю, твое настроение непредсказуемо, — закатывает глаза Скорпиус. — Может мне стоит прийти, когда буйство твоих гормонов придет снова в норму?
— Да все просто отлично! — кричу я, не утруждая себя хоть немного говорить тише, и чувствую слезы, навернувшиеся на глаза. — Ты можешь сколько угодно злиться, когда ситуация выходит из-под контроля! А я так не могу, иначе у меня может случиться выкидыш, так что можешь сейчас проваливать и прийти позже!
— Мерлин, Роза, что ты хочешь, чтобы я сказал? — спрашивает он, выглядя измученным.
— Ничего, — огрызаюсь я. — Я хочу, чтобы ты просто молчал и, в конце концов, ты положил свои большие… — я скинула его правую ногу, — грязные… — а затем и левую, — ноги на кровать!
Мы слышим, как открывается дверь кабинета мадам Помфри, и Скорпиус быстро прячется под моей кроватью. Сначала я думаю, что она начнет кричать на меня, но похоже она даже не заметила шума, который мы подняли… Ну, ладно, я подняла. Вместо этого, она бросается к двери и тянет ее на себя. За дверью стоят двое мужчин, а я притворяюсь спящей и наблюдаю одним глазком за происходящим. Двое с носилками, на которых, как мне кажется, лежит Лаура. И пусть здесь темно, я вижу, какой тонкой и хрупкой она выглядит. Мужчины аккуратно укладывают ее на кровать напротив моей.
— Как она? — спрашивает мадам Помфри у одного из пришедших.
— Она все еще не пришла в себя, — отвечает он с абсолютной безнадежностью в голосе. — Нам остается только ждать.
— Какие у нее шансы? — испуганно спрашивает мадам Помфри.
— Где-то пятьдесят на пятьдесят, — серьезно отвечает мужчина.
Они скрываются за дверью, а мадам Помфри задергивает занавески вокруг кровати Лауры. Затем она тяжело вздыхает и поворачивается ко мне, я быстро зажмуриваюсь.
— Мистер Малфой, — спокойно говорит она, — мне кажется, что на стуле вам будет гораздо комфортнее, чем под кроватью, — я чувствую, как неудержимо краснею. — Но выбор за вами.
*
Когда я просыпаюсь на следующее утро, занавески вокруг кровати Лауры уже раздвинуты. Она мертвенно-бледная и выглядит просто ужасно. Рядом сидит женщина и скучающе листает журнал. У нее очень длинные темные волосы, а возраст колеблется где-то около сорока, хотя она выглядит молодо. При взгляде на нее возникает ощущение, что она не брезгует пользоваться омолаживающими чарами. На ней всего слишком много — макияжа, подводки вокруг темных глаз. Она очень похожа на Лауру, хотя Лаура намного красивее. А затем до меня доходит — это и есть мать-демон.
— Миссис Фелпс? — суетится вокруг нее мадам Помфри. — Не хотите ли чашку чая?
— Нет, благодарю, Поппи, — отвечает она. — Я уже скоро уйду. А тут, похоже, никаких изменений сегодня не случится.
Стоит ей это сказать, как дверь Больничного крыла открывается и внутрь врывается очень маленький, лысеющий мужчина, сразу же направляющийся к кровати Лауры. В отличие от миссис Фелпс, он действительно очень переживает.
— Я только что узнал! — отчаянно кричит он, с проскальзывающими нотками гнева в голосе. — Твоя сестра сказала мне! Как ты могла ничего мне не сказать, Хелен?
— Да брось, Уильям, — злобно произносит миссис Фелпс. — Неужели ты решил проявить заботу о моей дочери.
— О нашей дочери! — шипит мистер Фелпс. — И как ты смеешь обвинять меня в равнодушии? Это твоя вина, что она оказалась здесь!
— Моя вина? — срывается на крик миссис Фелпс. — Это ведь ты видишь ее дважды за все лето, и то по выходным!
— Потому что ты не даешь мне видеться с ней чаще! — орет мистер Фелпс. — А теперь взгляни, что ты натворила!