— Нет, все рейсы аэропорта Хитроу были отменены благодаря гениальности деда. Они допросили всех нас, и мы теперь должны выяснить, что они собираются с ним делать.
— Это так похоже на Уизли! — вскрикивает она.
Ладно, я могу себе представить, что наша семейка способна на многое, но оказаться арестованными и допрошенными, да еще и подозреваться в терроризме… сомневаюсь, что это на нас похоже.
— Так что вряд ли мы сможем пока вылететь, — произношу я. — Возможно, завтра получится.
— Завтра? — задыхается мама. — Виктуар сойдет с ума, когда узнает об этом! Завтра репетиция!
— Ну да, будет просто прекрасно, если нам удастся все уладить настолько быстро. О, я должна идти, — быстро говорю я, увидев, что дед выходит из кабинета, а следом за ним появляется и детектив. — Я перезвоню тебе в ближайшее время.
Бабушка Молли вскакивает и бежит, чтобы обнять деда, а папа смотрит на детектива.
— Послушай, приятель, — начинает он, — мой отец никогда не летал самолетами раньше… он даже никогда не был до этого в аэропорту…
— Я знаю, — отвечает детектив, — я понял это, когда он спросил, что такое взлетно-посадочная полоса. Но вы должны понять и меня. Особенно, после одиннадцатого сентября…
Каждый, кто никогда не интересовался маггловским миром, то есть кроме меня и Ала, выглядят слегка озадаченными, что же это такое «одиннадцатое сентября».
— Но я ведь уже говорил, что вовсе не это имел в виду…
— Спасибо, офицер! — бабушка Молли обрывает деда, прежде чем тот снова выроет себе яму.
Мы возвращаемся обратно в аэропорт, чтобы понять, что наш самолет уже улетел. Наши сумки оказались на рейсе, который уже отправился, за исключением сумки деда, которую сняли с самолета и забрали детективы. Слава Мерлину, что мы не оставили наши палочки в его сумке. И нам остается только купить билеты на следующий рейс в Париж, который будет только около четырех часов утра.
Так что мы остаемся в аэропорте. Я звоню маме и сообщаю об изменившихся планах, и она облегченно вздыхает, услышав, что мы на свободе, а не в какой-то маггловской тюрьме. Мы находим места рядом с окном, к которому тут же прилипают Ал с дедушкой, наблюдая за взлетающими самолетами. Джеймс засыпает, развалившись сразу на четырех сиденьях, в то время как Лили присоединяется к деду и Алу, не найдя, чем еще можно заняться. Бабушка Молли, Люси, Роксана и Молли-младшая вертят головами и осматривают магазины, хотя ни у одной из них нет маггловских денег из-за того, что нам пришлось покупать новые билеты. Дом опускает голову на плечо Марку, и они так и засыпают. Скорпиус сидит скрестив руки и уставившись в окно. Фред, Луи и дядя Чарли расположились напротив меня, папы и Хью, и смотрят на часы каждый десять минут.
В полудреме я чувствую, как папа трясет меня за плечо и говорит, что начинается посадка. Я занимаю свое место между Дом и Лили, рядом с нами сидят Джеймс, Марк и Фред, хотя мы слишком устали, чтобы болтать друг с другом. Однако, стоит самолету начать разбег перед взлетом, как дед и Ал (сидящие перед нами с очень недовольной бабушкой Молли) потрясенно вздыхают и заходятся в полном восторге:
— Великолепно! — кричит дед. — Просто волшебно!
*
Тедди, Билл, Джордж, Гарри и Перси ждали в аэропорту, когда мы, наконец-то, прилетели в Париж. Нам пришлось пройти к стойке розыска багажа, чтобы забрать свои сумки, я слышу вздохи облегчения, когда кто-нибудь в очередной раз получает свою волшебную палочку из сумки бабушки Молли.
— Роззи, — слышу я голос отца, пока забираю свою палочку из кучи других. Моя самая маленькая из всех, поэтому мне не приходится долго ее искать. Отец стоит рядом с отделением утерянного багажа и протягивает мне маленькую коробочку перевязанную ленточкой: — С днем рождения.
Мой день рождения! Я совершенно забыла о нем. Ну да, когда твоего деда обвиняют в терроризме, любой человек забудет обо всем остальном. Я открываю коробочку и вижу очень дорогие золотые часы.
— Ничего себе, — задыхаюсь я от удивления. — Папа, они прекрасны. Спасибо большое!
— Всегда пожалуйста, — усмехается он. — Вау, моя Роззи уже взрослая!
Думаю, он должен был это сказать, когда узнал о моей беременности. Но, вероятно, об этом лучше не напоминать.
— Эй, именинница! — улыбается Тедди, крепко меня обнимая. — Мой подарок ждет тебя дома.
Все больше и больше людей понимают, что сегодня и правда мой день рождения, и я слышу не особо восторженные возгласы «С днем рождения». Впрочем, вряд ли следовало ожидать большего в пять утра.
Папа, Хью, Лили и я идем к машине Гарри, в то время как остальные рассаживаются в машинах Перси, Тедди, Джорджа и Билла. Поездка до особняка Делакур длинная, но в такую рань дороги почти пустые. Гарри смеется, когда мы пересказываем историю ареста деда, и для меня тоже становятся смешными события, казавшиеся тогда страшной катастрофой. И, наверное, все будет выглядеть еще смешнее спустя неделю.
Несмотря на то, что мои глаза закрываются от усталости, я все равно замечаю насколько красивый особняк у Делакуров. Мы подъезжаем к нему около восьми утра, но везде уже вовсю кипит работа. Огромный шатер расположился на заднем дворе особняка, и я вижу, как мама и еще пара волшебников левитируют под навес стулья и столы. Мадам и месье Делакур, родители тети Флер, расцеловывают нас в обе щеки в знак приветствия, а потом проводят наверх, где расположены наши спальни. У меня нет ни малейшего желания осматривать выделенную комнату, и я просто падаю на кровать и тут же проваливаюсь в сон.
*
Просыпаюсь я от криков Виктуар.
— ДОМ, Я ТЕБЯ СЕЙЧАС ПРИБЬЮ!
О, Боже, почему хорошее так быстро заканчивается.
— О, заткнись, Вик! Я так устала от этой проклятой свадьбы! — слышу, как Дом кричит в ответ.
— Девочки! — пытается вмешаться Флер.
— Мама, она все испортит! — кричит Виктуар. — Это ведь мой день…
— Нет, это завтра твой день! — тут же огрызается Дом. — А сегодня, если ты вдруг забыла, день Розы!
— Тогда не порти день Розы! — парирует Виктуар.
— Я НЕ СОБИРАЮСЬ РАЗРУШАТЬ НИЧЕЙ ДЕНЬ!
Я смотрю на мои новые часы — два часа дня. Встаю с кровати и осматриваюсь. Спальня в два раза больше, чем у меня дома. Я чувствую, что страшно не соответствую окружающей меня обстановке. Ковры, стены, кровать и шкафы красивого кремового оттенка… абсолютно совершенного оттенка. Ничего не кажется лишним. На противоположной стене висит портрет тети Флер и Габриель, но они неподвижны.
Открывая дверь спальни, думаю, что Виктуар и Дом, вероятно, где-то этажом ниже. Спускаюсь по лестнице, но не могу найти комнаты, где они расположились. Тогда я спускаюсь по другой лестнице на первый этаж. Кухня находится в задней части дома, и кажется все (за исключением Виктуар и Дом) здесь собрались.
— Роза! — вскрикивает мама, увидев меня. — С днем рождения!
Она протягивает мне маленькую коробочку, похожую на ту, что мне дал папа. Открываю и замираю — там лежат серебряные часы, такие же прекрасные, как и золотые часы отца. Дерьмо.
— Что это? — спрашивает мама, беря меня за запястье и изучая часы.
— Э-э… папа подарил…
Я чувствую себя такой виноватой, хотя и не вполне понимаю, с чего бы мне чувствовать себя виноватой. Мама выглядит обиженной. И папа, который находится на другой стороне кухни, тоже выглядит слишком обиженным.
— О, — слабо произносит мама, — может быть, я тогда заберу их обратно…
— Нет! — вскрикиваю я, пытаясь запрятать часы куда-нибудь. — Я могу носить серебряный часы, когда буду надевать серебряные украшения, а когда буду надевать золото — папины часы. Мне они очень нравятся!
Пожалуйста, пожалуйста, не заставляйте меня выбирать.
Мама кивает, улыбаясь краем рта. Папа смотрит в сторону, словно он ничего не слышал. Тедди ободряюще мне улыбается и подмигивает. Может ли обстановка стать еще более неловкой?
— И теперь у меня на заднице этот странный нарост, — начинает Джеймс, пытаясь снять напряжение.
М-да… оказывается, может.