— Из Хогвартса уйду я, — произносит Скорпиус через несколько минут и поднимает руку, чтобы оборвать мои возражения. — Поверь, в этом есть смысл. Ты гораздо лучше меня учишься, и получишь гораздо более высокие оценки…
— Скорпиус…
— Дай мне закончить! Там, где я работаю, никому не нужны результаты ЖАБА…
— Скорпиус! Я хочу бросить Хогвартс, — говорю я ему. — Я вернусь и сдам ЖАБА, когда ребенок чуть подрастет, но я не смогу сдать их в следующем году.
Скорпиус начинает спорить, когда в гостиную с хлопком аппарирует мама, выглядя несчастной. Звук аппарации заставляет нас подпрыгнуть, и Скорпиус неловко сбивает со стола перо и пергамент. Папа сбегает вниз по лестнице, чтобы посмотреть на источник шума, и даже Хью выглядывает из своей комнаты.
— Что… Гермиона?
Мама обменивается взглядом с папой, и я впервые замечаю, что глаза у нее покрасневшие и заплаканные.
— Р-рон! — стонет она. — О, Рон!
— Гермиона, что случилось? — спрашивает папа, запаниковав. — Садись! — он усаживает ее на диван. Хью смотрит на меня с очень испуганным выражением лица. Он выглядит точно так, как я себя сейчас чувствую.
— Мама? — более настойчиво спрашивает Хью.
— М-мой отец, — рыдает она. — У н-него был сердечный приступ.
— Дедушка? Он в порядке? — спрашиваю я и боюсь услышать ее ответ.
— О-он… он мертв.
И она обмякает в руках отца, захлебываясь рыданиями. Все идеально? Моя жизнь идеальна? Нет, я так не думаю.
========== Глава 26. Мы не ищем легких путей ==========
В доме бабушки Джейн и дедушки Хьюберта всегда пахло пастушьим пирогом, да так, что от этого запаха бывало тошно. Если взглянуть на это с другой стороны, бабушка Джейн всегда любила готовить, а дед Хьюберт всегда обожал пастуший пирог, и, наверное, они были самой идеальной парой в нашей семье (ну, кроме разве что Перси и Одри, одинаково высокомерных и помешанных на чистоте — скорее всего, их брак был заключен в аду, назло всем вокруг). В детстве мы с Хью каждое субботнее утро приезжали к бабушке Джейн и деду Хьюберту, прежде чем отбыть на оставшийся день в Нору и провести там время, полное сумасшедшего веселья вместе с кузенами. И каждое субботнее утро бабушка Джейн пекла пастуший пирог на ужин, в то время как дедушка Хьюберт закармливал нас полезными для здоровья закусками «Tooth kind».
Сегодня запах пастушьего пирога не столь ярок, как бывало раньше, но и не полностью исчез из дома Грейнджеров, когда я с родителями, Хью и Скорпиусом приходим, чтобы поддержать убитую горем бабушку Джейн. Дом удивительно аккуратный и чистый, как и всегда, и я не могу удержаться, чтобы не восхититься бабушкой Джейн за это, ведь даже несмотря на смерть мужа, она продолжает энергично заниматься уборкой: вытирать пыль, полировать мебель и пылесосить. Я не была здесь с прошлого лета и чувствую себя ужасно виноватой. Не видела деда Хьюберта с августа, и совершенно не могу вспомнить, что ему сказала напоследок. Деда Артура я вижу постоянно, а если честно, то со всеми Уизли я вижусь регулярно. Но так, как у меня нет кузенов, теть или дядь со стороны Грейнджеров, я довольно редко провожу с ними время. Знаю, это звучит ужасно, но так оно и есть.
И пусть семейство Грейнджеров и достаточно мало, я не могу не восхищаться тому количеству фотографий в доме бабушки и дедушки, что развешены по стенам. На большинстве фотографий запечатлены мы с Хью, фото мамы со мной на руках, когда я только родилась, рядом с ней стоит папа, выглядящий очень гордым. Мой первый день рождения: папа держит меня на колене и крепко обнимает маму одной рукой (волосы мамы были в то время значительно короче и гуще, чем сейчас). Фотография меня, держащей Хью, сразу после его рождения, в волосах у меня два красных банта. Годик Хью. Различные семейные фотографии, на которых запечатлены мы четверо, и, конечно же, детские фотографии мамы: крошечного младенца, ее первого дня в маггловской начальной школе, первого дня в Хогвартсе (которая расположилась рядом с моим первым днем в Хогвартсе, где я, улыбаясь, стою рядом с Алом и Дом). Мама, держащая в руках свои результаты СОВ в месте, чем-то похожем на кухню Норы; мама с результатами ЖАБА. Ее свадьба.
Когда мы приходим, бабушка Джейн сидит в кресле у окна, глядя в пол и улыбаясь, словно вспоминает лучшие моменты своей жизни. Не похоже, что она плачет, и я поражаюсь ее выдержке. Папа выглядит немного напуганным, проходя за мамой в гостиную, потому что всегда утверждал, что бабушке Джейн он никогда не нравился, хотя мама всегда твердила ему перестать и не вести себя настолько нелепо. Тем не менее, что-то в ее глазах говорило, что, возможно, отец был не так уж и не прав в своих предположениях.
— Мама?
Бабушка Джейн подпрыгнула, услышав голос мамы, и я про себя поздравила мать с тем, что она едва не довела бабушку до сердечного приступа почти сразу же после смерти деда. В случае, если вы еще не поняли, я перестала быть оптимисткой. Я пришла к пониманию, что в моей жизни не может быть все одновременно хорошо. Если что-то одно получается, значит, что-то другое определенно пойдет коту под хвост. Счастье не длится вечно, верно?
Папа набирает чайник, а мама присаживается около бабушки Джейн, мы же со Скорпиусом и Хью мешкаем, не зная, что делать дальше. Что принято делать в подобных случаях? Мы с Хью расстроены и скорбим, но наше горе кажется слишком незначительным, в сравнении с тем, что чувствует бабушка и мама. Мы могли бы сказать: «Я разделяю твое горе», но ведь технически это и наше горе. Скорпиусу здесь тоже весьма неуютно, и, полагаю, у него есть на это право: сегодня он впервые встретился с моей бабушкой.
Неловкость. Мы с Хью обнимаем бабушку Джейн, и она весьма приветливо принимает Скорпиуса, и тот бормочет: «Я разделяю ваше горе». Кажется, бабушка весьма хорошо держится. Мама продолжает всхлипывать. И отец обнимает ее за плечи, успокаивая. Жаль, что должна случиться трагедия, чтобы они снова были вместе, но, полагаю, это все же лучше, чем ничего.
— Роза, думаю, тебе стоит отправиться в Нору. Нам надо о многом поговорить, — мама шмыгает носом, и я понимаю, что лучше мне не упрямиться. Она дает мне деньги на маггловское такси, так как камин в доме Грейнджеров не подключен к каминной сети, и мы уходим.
Поездка не очень долгая — где-то с полчаса. Но эти чертовы таксисты, наверное, принадлежат к особой касте воров, потому что у меня едва не случился припадок, когда он назвал цену. Тупые магглы. Теперь я понимаю, почему Пожиратели Смерти так их не любили. Ладно, это прозвучало плохо — хорошо, что никто не читает мои мысли.
Я бросаю деньги таксисту, который с любопытством поглядывает на Нору.
— Здесь особое архитектурное решение! — несколько саркастично восклицает он, указывая на старый дом, который, похоже, готов завалиться в любой момент. Конечно же, этого не случится, поскольку равновесие удерживается при помощи магии, но маггл слишком невежественен, чтобы понять это.
— Спасибо за подъемник, — говорит Скорпиус, практически выталкивая меня из такси, прежде чем я начну орать на водителя.
— Идиот, — шиплю я, когда тот уезжает.
Бабуля и дедушка сидят на кухне, когда мы входим. Она готовит, убирает и вяжет одновременно, а дедушка читает газету за столом. Это обычный день в доме Уизли. И они лишь слегка удивляются, увидев нас на пороге.
— Привет, дети, — приветствует нас дед, не учитывая того, что мы со Скорпиусом уже давно вышли из детского возраста, а Хью… ну, он не очень рад, когда его зовут «ребенком». — Чему обязаны счастью лицезреть вас здесь?
— Дедушка Хьюберт умер, — в лоб говорит Хью.
Бабушка бросает черпак, которым она помешивала суп. Дед откладывает газету и выжидающе смотрит на нас. Скорпиус скованно переступает с ноги на ногу.
— Как? Когда? — вздыхает пораженно бабушка Молли.
— Прошлой ночью, — говорю я. — Сердечный приступ.
— У кого был сердечный приступ?
Джинни выходит из камина, за нею следом появляются Гарри, Джеймс, Ал и Лили.