Когда маленькая желтая записка подлетает ко мне, я мигом хватаю ее, и еще до того, как разверну, с уверенностью могу сказать, кто автор.
«Прогуляемся?»
И больше ничего. Я закрываю записи чар и снова выхожу из комнаты. Никто не замечает моего ухода — слишком увлечены учебой. Мне их даже жаль. Я дохожу до главных дверей холла, где Скорпиус ждет меня, как я и предполагала. Мы отправляемся на прогулку, попутно рассказывая друг другу о случайных вещах, о которых никогда раньше не говорили. Словно теперь нам куда более комфортно в обществе друг друга.
— Тебе удалось оторваться от учебы? — спрашивает он.
— Я и не училась, — отвечаю я. — Не могу сосредоточиться на ней в этом году.
Он придерживает входную дверь, и я выхожу в теплый вечер впереди него.
— Знаю, что ты имеешь в виду, — соглашается он, — теперь все кажется таким незначительным, верно?
Некоторое время мы идем в тишине. Нет больше комфорта, как нет и спокойствия. Просто кажется, что об этом лучше не говорить.
— Пойдем к Хагриду, — предлагаю я через какое-то время. Я так долго не разговаривала с Хагридом, то есть я конечно же вижу его в школе, но мы с ним больше не разговариваем по душам, как раньше; с тех пор, как я узнала о своей беременности. Ал видится с ним намного чаще. Полагаю, они с Алом близки, учитывая, что он крестный Альбуса. Раньше я часто навещала его, но, похоже, в этом году изменилось все, даже мои отношения с Хагридом.
Хагрид открывает дверь и широко улыбается, видя меня на пороге.
— Роззи! Скорпиус! Рад видеть вас, эх! — он обнимает меня и подталкивает нас со Скорпиусом внутрь. В хижине Хагрида стоит запах сырого мяса, и я вижу, что Скорпиус тоже унюхал его по тому, как он прищуривает глаза. А затем я замечаю, как огромный пес Хагрида по кличке Гамлет в углу расправляется с большим стейком. Запах вызывает тошноту, но я стараюсь игнорировать его. — Будете чай?
— Мне бы не чаю, — отвечаю я, — а, возможно, воды?
Скорпиус вежливо принимает чашку чая, а Хагрид наливает в огромный стакан размером с ведро воду. Я не рискую прикоснуться к кексам, выложенным на тарелке — поскольку у меня было достаточно возможностей попробовать стряпню Хагрида. И пусть у него золотое сердце, но готовить он совершенно не умеет.
— На днях разговаривал с твоей мамой, Роззи, — начинает Хагрид. — Она рассказала, как так вышло, что скоро они с твоим отцом станут «бабушкой и дедушкой»!
Хагрид любит вспоминать о днях, когда мама, папа и дядя Гарри были в Хогвартсе. Думаю, он все еще воспринимает их моими ровесниками, а не родителями или бабушками-дедушками. Мне всегда нравилось, когда Хагрид заводил разговоры о детстве моих родителей, об их учебе в Хогвартсе. Он иногда рассказывает о том, о чем мама с папой предпочитают «забыть», когда делятся воспоминаниями. Например, тот факт, что мама лишила Гриффиндор пятидесяти баллов на своем первом курсе.
— И Гарри тоже, и Невилл Лонгботтом! Сто пятьдесят баллов за одну ночь. У бедного Гарри тогда было тяжелое время — пришлось даже отправиться со мной на отработку, да и остальным тоже! Даже твоему отцу, Скорпиус! Всех застукали за пределами спален после отбоя. Но в конце года им дали баллов. Дамблдор наградил их в конце года. Великий человек Дамблдор, великий человек!
Я слышала эту историю и раньше, но никогда не знала, что маму лишили пятидесяти баллов. Скорпиус говорит, что тоже слышал эту историю, как и слышал то, что «во всем была вина Поттера», и что именно через это его отец лишил Слизерин заработанных баллов.
— О, у меня кое-что для тебя есть, — произносит Хагрид и начинает копаться в шкафу. — Знаю, что не должен отдавать до того, как родится ребенок, но я просто не могу устоять!
Это маленький серебряный медвежонок. Та вещь, получив которую, вы никогда не забудете этот день.
— Хагрид, он чудесен, — говорю я и крепко его обнимаю. — Мне так жаль, что я не смогу больше с тобой видеться…
— Чепуха! — машет рукой Хагрид. — Я знаю, что должно тебя волновать больше, чем я! Просто сосредоточься на этом ребенке! Не могу уже его дождаться!
— Его? — я переглядываюсь со Скорпиусом.
— Я же говорил тебе, что это мальчик, — самодовольно произносит Скорпиус.
— Э, единственная причина, по которой я сказал, что это мальчик — в том, что Джеймс Поттер сегодня забегал ко мне, чтобы сделать ставку, что будет девочка! И я подумал, что он знает нечто, чего не знаю я, — хихикнул Хагрид.
— Ничего он не знает, — твердо произношу я. — Просто догадывается.
Хагрид заставляет нас вернуться в школу, потому что не хочет, чтобы мы бежали в темноте. Кроме того, напоминает, что нам стоит подготовиться к экзаменам, которые начнутся уже завтра. Словно я могу об этом позабыть.
Скорпиус провожает меня прямо до Гриффиндорской башни и дружески обняв на прощание, уходит в сторону подземелий Слизерина. Понимаете, мы возвели дружбу в ранг искусства. Общая гостиная пуста, если не считать Джеймса, который все еще изучает записи по Трансфигурации. Мне казалось, что он должен был усвоить урок после экзамена по зельям, но, похоже, он не готовился ни к одному из экзаменов.
Придурок.
*
Джеймс рискует потерять много денег, если родится девочка. Он побился об заклад со всеми, у кого есть хоть малейшее подозрение на то, что у меня будет девочка, потому что у него откуда-то взялась иррациональная уверенность, что родиться может только мальчик. С тех пор, как он покончил со своими ТРИТОНами, практически каждый день он заключает пари, делая ставки. Фред сомневался, когда Джеймс наконец-то добрался и до него.
— Я не знаю, Джеймс… то есть, а каковы шансы, что это и правда будет девочка? — неуверенно спросил он.
— Ладно, Фред, практически пятьдесят на пятьдесят, — усмехнулся Джеймс. Фред, чтобы не чувствовать себя идиотом, сделал ставку. Шесть галлеонов на то, что это будет девочка. Я бы поздравила его с верным решением, но все еще не могу смотреть ему в глаза после «квиддичевских оценок».
Я поставила двадцать галлеонов на то, что будет девочка, просто потому что не хочу пропустить сие действо. Я бы могла даже получить прибыль. Слышала, что профессор Дэвис побился об заклад с профессором Чанг, что это мальчик, но сомневаюсь, что эта сплетня правдива. Даже святая Лили Поттер сделала ставку на девочку. Хогвартс превратился в казино.
В последний день перед тем, как разъехаться на летние каникулы, атмосфера в Хогвартсе царила весьма расслабленная. Экзамены завершились, и о результатах можно было не волноваться еще целых три недели. Раньше их присылали перед тем, как школьники возвращались с каникул, так было на нашем первом и втором курсах, а потом администрация поняла, что детям в принципе плевать на эти глупые экзамены, едва они заканчиваются. Поэтому теперь мы получаем результаты в конце июля, одновременно с результатами СОВ и ТРИТОНов.
Поэтому в такой прекрасный день мы решили устроить пикник на природе, и была нас целая толпа. Весь клан Уизли, включая и Поттеров, были здесь, Лаура, Чес, Марк, Скорпиус и Дженни тоже присоединились. Даже Люси пришла, а она редко признает между нами родственные узы, считая, что она одинокая хаффлпаффка. Она просто сидит рядом с Молли, можно подумать, что между ними существует некая сестринская связь, и главным образом такое впечатление складывается из-за того, что с ними никто не разговаривает. Хьюго, как я заметила, с момента матча больше не наносит свой готический боевой раскрас и даже немного подстригся. И когда мимо проходит группа девчонок его возраста, обмениваясь улыбками между собой, я вижу, что он едва заметно напрягается, но все же выглядит весьма самодовольно. Мой малыш Хьюго становится взрослым.
— Ну что, Роза, ты еще не определилась с крестными? — спрашивает Молли, и вдруг внезапно все умолкают. Я бы ее стукнула, если бы могла подняться. Пусть мы со Скорпиусом и обсуждали это, вряд ли стоит объявлять во всеуслышание о нашем решении до того, как мы поговорим с ними. А я не собиралась их об этом спрашивать, пока не родится ребенок.