Я часами жду возвращения Скорпиуса, надеясь и молясь, чтобы Роза еще не родила. Где, черт возьми, он вообще может быть? Телефон Рона звонит, и я понимаю, что это пришло очередное сообщение от Альбуса. Сердце мое ускоряет ритм, ожидая, что в сообщение будет написано «Роза родила, возвращайся скорее». Но все не так.
«ПРОВЕРЬ ДОМА ПО СОСЕДСТВУ С МАЛФОЯМИ».
Я бегу по дорожке к соседнему дому, который значительно меньше, но гораздо уютнее. Я стучу в дверь, но никто не отвечает. Поэтому я стучу снова и снова. А потом замечаю дверной звонок и нажимаю на кнопку. Внутри дома раздается шум, и теперь я уверен, что дома кто-то есть. Поэтому я продолжаю стучать и звонить в дверь, пока наконец-то кто-нибудь мне не откроет. Парень возраста Розы открывает, глядя на меня так, словно я псих какой-то, пытающийся что-то ему втюхать или же наоборот затащить в секту.
— Я ищу Скорпиуса Малфоя, он здесь? — с отчаянием спрашиваю я. Это моя последняя надежда.
— Тедди? Что ты здесь делаешь? — Скорпиус появляется позади парня, который открыл дверь, и выглядит весьма растерянным и немного раздраженным. Но мне все равно. Сейчас не время зацикливаться на том, почему он, кажется, видит во мне врага. Его ребенок скоро родится.
— Роза рожает.
Выражение его лица в мгновение ока меняется до состояния крайнего ужаса. И я знаю, что он сейчас чувствует.
«Я… Мне кажется, что время пришло» — я никогда не забуду этих слов, пока жив, как и не забуду ужаса, что охватил меня в тот момент.
— Даррен, мне пора, — быстро говорит Скорпиус.
— Иди! — парень по имени Даррен практически выталкивает его за дверь.
— Когда началось? — спрашивает Скорпиус, когда мы бежим по тропинке к его дому, где можно безопасно аппарировать.
— Около двух часов назад, но она говорит, что еще ночью у нее начались легкие схватки, — сообщаю я ему.
Скорпиус останавливается и смотрит на меня, поэтому я тоже останавливаюсь и смотрю ему в лицо. Мы опаздываем, и это может быть моей виной.
— С прошлой ночи? И никто не додумался мне сказать?
— Как ты думаешь, чем я сейчас занят? — рычу я. Я не готов просто так это проигнорировать. — Послушай, Скорпиус, она даже не знала, что у нее начались схватки прошлой ночью, и окончательно она поняла это только два часа назад. Я все это время искал тебя, потому что с тобой не возможно было связаться!
— Так это я виноват?! — кричит Скорпиус. — Ей еще две недели ходить! Так откуда мне было знать?!
— ТЫ ДОЛЖЕН БЫЛ! — кричу я. Роза заслуживает лучшего, чем такого чурбана. — Я каждый день навещал ее, чтобы убедиться, что с ней все хорошо!
— Ну, конечно же, разве ты не мистер Совершенство? — злобно выплевывает Скорпиус. — Почему бы тебе тогда не вернуться туда самому? Я, очевидно, не так уж ей и нужен. Она бы по-любому предпочла, чтобы это ты там был!
— Не будь дураком, — огрызаюсь я. — Ты отец ребенка. Но если ты не готов, я вмешаюсь, потому что Роза мой лучший друг. Она мне как сестра! И если ты бросишь ее сейчас, клянусь Мерлином, я переломаю тебе ноги, — и я готов ответить за свои слова.
— Сестра? — фыркает он. — Ага, как же.
На что он намекает? Что нас с Розой связывает что-то большее, чем дружба? Разговор двух сумасшедших.
— О чем ты говоришь, Малфой?
— Я говорю, что она влюблена в тебя! И всегда была влюблена только в тебя! Так что прости, что я чувствую себя, как пятая нога у собаки!
Ладно, весьма неловко. Конечно же, Роза не любит меня. Она мне как младшая и самая любимая сестренка, о которой я всегда мечтал. Я чувствую с ней духовную связь, какой нет ни с одним из семьи Уизли, даже с Виктуар. Я люблю Розу, но я не влюблен в нее. Это просто неправильно. И я уверен, что она тоже не любит меня. Может быть, она и была по глупости когда-то в меня влюблена. У каждого в жизни случалось подобное. Мне когда-то нравилась Гермиона (весьма странно прозвучало, признаю). Но если Скорпиус думает, что я тот, в кого она влюблена, то он еще более глуп, чем я считал.
— Заткнись, — говорю я, — ты так ничего и не понял? Если она влюблена в меня, то почему отправила меня на твои поиски? Почему она в Мунго зовет тебя? Роза достаточно сильная, чтобы родить этого ребенка сама, но она хочет, чтобы ты был рядом. И если ты упустишь этот шанс, она никогда не простит тебя, я никогда не прощу тебя, и ты сам себя никогда не простишь. А теперь давай, нам пора в Мунго.
Он ничего не отвечает. Думаю, он и так понимает, что я прав.
*
Дерьмо. Двойное дерьмо. Тройное дерьмо. Просто целая куча дерьма.
Почему так больно? Спустя почти три часа у меня закончились все мои плохие поступки, за которые меня стоило бы наказать. И поверьте, я далеко не святая.
— Мама, больно! — бессильно плачу я и жду, когда же она скажет «так и есть». Но этого не происходит. Она просто смотрит на меня так, словно чувствует мою боль, как свою собственную, так что я сжимаю ее руку, пытаясь найти силы для нас обоих. Разве эти схватки не должны закончиться? Когда уже я рожу? И где, черт возьми, Скорпиус?
Зачем я переспала с ним? Ничего хорошего не выйдет, если переспать с врагом. Ни-че-го. И рождение ребенка Малфоя, вероятно, будет даже более болезненным, чем рождение обычного ребенка, словно он является чистейшим злом и дальше в том же духе. Потому что это то, чем является Скорпиус Малфой — чистейшим злом. Он это сделал со мной! И его даже нет здесь, чтобы полюбоваться на дело рук своих! И если у меня будет мальчик, я назову его Люцифером.
Дверь открывается и на пороге появляется целительница Джози Торн, лучащаяся доброжелательностью и готовая сказать мне, насколько сантиметров я теперь раскрылась. Мне казалось, что она мне понравилась, но теперь я понимаю, что испытываю к ней чистейшую и незамутненную ненависть. Я сижу на кровати, теперь так боль меньше чувствуется. Она ощупывает шейку матки.
— Восемь с половиной, — улыбается она. — Ты почти у цели.
Не знаю, чего она ждет от меня, что я спою Дикси или еще что-нибудь, но ей определенно кажется, что я должна быть счастлива. Мне же хочется плюнуть ей в лицо, но это может вызвать новые проблемы. Она снова уходит, говоря, что вернется через двадцать минут.
— Скоро, — уверенно говорит мама, — скоро все закончится.
— Я хочу, чтобы это случилось сейчас! — плачу я. — Акцио! Попробуй наложить Акцио! И он просто вылетит! С плацентой и всем остальным!
— Дорогая, не думаю, что это сработает, — говорит мама, а Джинни прикусывает губу, чтобы не рассмеяться. Но ведь может сработать. Интересно, пробовал ли кто-нибудь? Нельзя узнать, не попробовав, верно?
— Где моя палочка? — требую я.
— Ты оставила ее дома, — отвечает мама.
— И они не разрешают будущим мамочкам проносить палочки в палату, — говорит Джинни. — Кто знает, кого те могут убить, окажись у них в руках палочка.
У меня уже в списке человек двадцать, кого я готова убить к этому моменту, включая бесчувственного уборщика, который вошел, когда целительница Торн проверяла насколько сантиметров увеличилась матка с час назад. И, конечно же, сама целительница Торн тоже его ненадолго бы пережила.
— Как вы решились завести еще детей после всего этого? — кричу я от боли.
— Рон хотел мальчика, — пожимает плечами мама.
— Гарри хотел девочку, — отвечает Джинни. — На третий раз нам повезло.
Ну уж нет, если не дай Мерлин, Скорпиусу захочется мальчика, а родится девочка, то ей придется сменить чертов пол, но я никогда не пойду на это еще раз! Бабушка Молли делала это семь раз… семь! И дважды за день! Да она суперженщина. Никогда еще я не испытывала к ней большего уважения, чем сейчас. Время от времени она вместе с бабушкой Джейн заглядывают в палату, но не задерживаются надолго, потому что целительница Торн продолжает проверять меня.
Сорок минут спустя целительница Торн говорит, что у меня десять сантиметров. И пришло время тужиться.
— Я не готова тужиться! — кричу я, хотя при восьми сантиметрах я была уже более, чем готова к этому. — Мне нужен Скорпиус! Я не могу пока тужиться!