Странно, что я не умер от жалости к самому себе прямо у всех на глазах, но если бы от этого умирали, вряд ли кто-нибудь доживал бы до четырнадцати лет. Я выжил и увидел, как они затаскивают Чатски по шаткому трапу на палубу. Человек в капюшоне с ружьем Сезара встал у гриля, откуда он мог держать под прицелом нас обоих. Бобби и Сезар подтащили Чатски к ногам Аланы и опустили его. Он упал лицом вниз и остался лежать безжизненной подрагивающей грудой. Из его спины торчало два дротика, что объясняло дрожь. Каким-то образом они смогли обойти его и выстрелить из полицейского парализатора, а затем оглушили ударом по голове. Вот тебе и помощь профессионала.
— Какой здоровый детина, — произнесла Алана, слегка толкая его ногой, — твой друг?
— Вроде того, — мрачно сказал я. В конце концов, я рассчитывал на его помощь, а он считался специалистом в таких вещах.
— Ну что, — задумчиво проговорила она, разглядывая Чатски, — он нам не нужен. В нем одни шрамы.
— Вообще то мне говорили, что где-то в глубине он может быть очень нежным, — произнес я с надеждой, — намного нежнее меня.
— Ооох, — простонал Чатски, — ооох, твою мать.
— Ни фига себе у него челюсть, — одобрительно присвистнул Сезар, — я его и вправду хорошо приложил. Он должен быть все еще в отключке.
— Где она? — спросил Чатски, продолжая дрожать. — С ней все в порядке?
— Нет, правда, я хорошо его приложил. Я знаю, я умею драться, — сказал Сезар, ни к кому не обращаясь.
— Она здесь, — ответил я, — без сознания.
Чатски сделал огромное усилие, вероятно, причинившее ему сильную боль, и перекатился так, чтобы ему было лучше меня видно. Я посмотрел в его глаза — они покраснели, и в них застыло страдание.
— Мы все просрали, приятель, — сказал он, — все.
Я не счел нужным комментировать столь очевидное заявление, и Чатски, опять устало выругавшись, сник на палубе.
— Оттащите его к сержанту Морган, — велела Алана, и Сезар с Бобби опять подхватили Чатски, подняли его на ноги и втащили в каюту. — Все остальные, — продолжила распоряжаться она, — бегите к полосе препятствий и проследите за тем, чтобы костер горел. Можете развлекаться. — Она кивнула Антуану: — Прихвати чашу для пунша.
Кто-то издал радостный вопль, и двое «пиратов» схватили котел на пять галлонов за ручки. Человек в капюшоне осторожно обошел их, продолжая держать ружье нацеленным на меня, пока пираты спускались по трапу и удалялись в парк. Когда они скрылись, я вновь оказался под ледяными струями взгляда Аланы.
— Ну что ж, — сказала она, и хотя я знал, что она не способна испытывать эмоции, в ее словах слышалась темная и страшная радость, исходящая от чешуйчатого монстра внутри ее, — вернемся к нашему кабанчику. — Она кивнула вышибале, и тот отступил к фальшборту, не опуская ружье. Алана шагнула ко мне.
Стояла весенняя ночь во Флориде, и температура была под восемьдесят градусов[32], и все же, когда она подошла, я почувствовал ледяной обжигающий ветер, проникший в самые глубины замка Декстера, и Пассажир поднялся на своих лапах и закричал в бессильной злобе. Мои кости покрылись трещинами, вены высохли, и весь мой мир сократился до пристальных и безумных глаз Аланы.
— Что ты знаешь о кошках, милый? — промурлыкала она. Вопрос выглядел риторическим, да и, кроме того, мое горло неожиданно слишком пересохло, чтобы я мог ответить. — Ты знаешь, они так любят играть со своей едой. — Она нежно погладила меня по щеке, а потом, не меняя выражения лица, влепила пощечину. — Я могла часами наблюдать за ними. Они так мучают свою маленькую мышку, ты видел когда-нибудь? Знаешь, почему они это делают, милый?
Она провела длинным, накрашенным красным лаком ногтем по моей груди, к плечу и руке, порезанной острым пальмовым листом. Алана нахмурилась, увидев раны.
— Знаешь, это, к сожалению, не просто жестокость. Хотя, я думаю, без нее все же не обошлось. — Она провела ногтем по одному из порезов. — Но дело в том, что от мучений в организме маленькой мышки вырабатывается адреналин.
Алана вонзила ноготь в нежную плоть пореза, и я подскочил от острой боли. Она задумчиво кивнула.
— Или, в нашем случае, в организме маленькой свинки. Тело зверенка трясется от страха, а по сосудам течет кровь с адреналином. И знаешь, милый? Адреналин чудесным образом делает любое мясо нежным.
В такт словам она вонзала ноготь в рану, все глубже и глубже, поворачивала его, разрывая и так поврежденную плоть. И, несмотря на боль и мучительный вид зрелища, я не мог отвести глаз от драгоценной крови Декстера, потоками льющейся из раны.