Ни кружков, талантам чтоб крепчать…
Мы должны потребовать ответа!
Пусть ответят нам.
Кто именно
За это
Должен был в месткоме отвечать!
Тишина.
И, крякнув виновато,
Председатель твердо говорит:
— Да, вопрос по существу стоит.
Протокол найти бы только надо.
Прошлогодний, то есть, документ…
Это мы сейчас… в один момент…
Повезло напористым ораторам —
Найден протокол не без труда…
— Избирали культорганизатором
Мы Богдан Богданыча тогда!
С подлинным, Степан Степаныч, верно;
Ты кандидатуру выдвигал,
Ну, а ты, Иван Иваныч, первый
Ту кандидатуру поддержал!
. . . . . . . . . .
ПОСТАНОВИЛИ: признать работу месткома за отчетный период, как обычно, удовлетворительной.
«Кот и повар» в современных жанрах
Детектив
КОТТ И ПОВАРОВ
Молодой, крепкий, статный, синеглазый, чернобровый сотрудник Поваров сидел в энском ресторане «Кабак» и пил коньячными рюмками нарзан, закусывая его манной кашей.
«Я тут по куме тризну правлю, — самокритично думал он, играя волевыми желваками, — а Котт где-то рядом. Небось, мурлычет по-своему, по североатлантическому, язва. Но в каком он квадрате? Как засечь координаты?»
В этот ранний час в «Кабаке» не было ни души. Солнечные лучики скользили по накрахмаленным столикам, шевеля бумажные салфетки. Тревожно пахло шницелями.
«Световое давление, — устало подумал Поваров и завязал морским узлом нержавеющую вилку. — Так где же Котт? Найти, обезвредить! Чтоб всегда было солнце!»
Мимо столика пробежала официантка Груша и как бы случайно обронила бумажный катышек.
«Эх, Груша-Грушенька, — затосковал Поваров, разворачивая бумажку. — Двенадцать кет смотрю на тебя, а ты — ноль внимания… Не для тебя ли в садах наших вишни… Стоп!»…
На бумажке чернильным карандашом — торопливые строки:
Нарзан — 1 бут.
Каша манная — 1 порц.
Уксусный бочонок — 1 шт.
Груша — 1 (твоя)
______________
Итого — 28 коп.
Поваров медленно встал и огляделся. Никого. Мужественная квадратура его упрямого подбородка не дрогнула. Теперь главное— не спугнуть. На висках пульсировали жилки. Ладно, уплачу, когда вернусь. Груша поймет, простит. Только бы успеть до закрытия ресторана. А сейчас, пока Котт сидит за уксусным бочонком в кухне «Кабака», — обходным маневром!..
Вскочить в проезжающий самосвал, домчать до энского аэропорта, вскочить в лайнер, домчать до Сахалина и примчать обратно было делом нескольких часов. В 23.00 осунувшийся, но как никогда бодрый Поваров вошел в «Кабак».
— Нарзан, — быстро шепнул он пароль пробегавшей мимо Груше.
— Манка, — ласково шепнула она.
«Народ с нами!» — радостно мелькнуло у Поварова.
В три прыжка он достиг кухни. Агент 01–02 мистер Котт (он же Джеймс, он же Джойс, он же Джиме, он же Джинс и т. д.) по-прежнему сидел за уксусным бочонком и щелкал ультрафиолетовым инфрааппаратом Перед ним было сверхсекретное досье под условным названием «Дело о курчонке».
— Ах ты, мерзавец, ах, злодей! — крикнул Поваров, нащупывая в кармане холодную сталь револьвера. — Не стыдно ль стен тебе, не только что людей?
— Ай эм абикновейн турист! — совсем по-кошачьи завопил мистер Котт, вскакивая и пытаясь проглотигь «Дело о курчонке».
— Учти: речей не стоит тратить по-пустому, где нужно власть употребить, — шепнула Груша Поварову, пробегая мимо с полным подносом.
Удар, еще удар, — и мистер Котт повалился на уксусный бочонок, моля о пощаде…
— Грушенька! — крикнул Поваров, связывая агента 01–02.— Не для тебя ли в садах наших вишни…
— Для нас с тобой, — зардевшись, прошептала Груша, пробегая мимо.
Жизнь продолжалась.
Педагогические раздумья
БЕРЕГИТЕ КОТОВ!
Мы живем в тревожный век акселерации, лавины информации, демографического взрыва, цветного телевидения и мини-макси-моды.
Можно смело утверждать, что никогда еще в истории не наблюдалось такого давления внешней среды на нервную организацию человека и его ближайших четвероногих друзей, как сегодня.
Одним из таких друзей нашего современника, наряду с собакой, лошадью, дельфином и другими парнокопытными является домашний кот.
Это дитя природы — ласковое, доверчивое, пугливое и безобидное— обладает повышенной впечатлительностью и душевной ранимостью. По этой же причине у котов иногда, подчас, в отдельных случаях проявляется стихийное влечение к продукту, который плохо лежит.
Глубокое, неподдельное волнение за дальнейшую судьбу человечье-котячьих отношений охватывает меня всякий раз, когда я наблюдаю происходящие на этой почве конфликты. В грубо утилитарном, императивном подходе сильного человека к разрешению такого конфликта, подходе, игнорирующем тонкие психофизиологические особенности и чуткие сенсорно-рецепторные реакции слабого кота, я вижу удручающий симптом их растущей взаимонекоммуникабельности.
В самом деле, вот недавно в кухне нашего детсадика разыгралась такая сцена. Повар, вернувшись из шашлычной, где он, конечно же, пил не только томатный сок, обнаружил за уксусным бочонком нашего котика Васеньку, который питался цыпленком нижесредней упитанности. Вы думаете, он вызвал лектора из общества «Знание», чтобы тот прочитал Васеньке лекцию из цикла «Пережитки прошлого и наши задачи»? Или сам тактично, корректно, доходчиво разъяснил котику неблаговидность его поступка, чтобы пробудить дремлющую в нем совестливость? Ничуть не бывало! Потеряв контроль над собой, этот зарвавшийся грубиян начал дико кричать на Васеньку: «Ах ты, обжора, ах, злодей! Кот Васька плут! Кот Васька вор!» — и так далее в том же духе. И вполне естественный результат: ошеломленному, выбитому из колеи, сбитому с толку, душевно травмированному и в конечном счете справедливо обозленному коту ничего другого не оставалось, кроме как докушать цыпленка нижесредней, повторяю, упитанности.
Итак, чего достиг повар своими антипедагогическими выпадами? Себе испортил настроение, коту — аппетит, и только. Между тем дружеское, участливое, проникновенное общение с котом в эти печальные минуты его жизни — вот что было необходимо!
Летит время, рубцуются душевные раны… Будем же помнить, что, сберегая котов, мы тем самым сберегаем себя!
С. ЗАДУШЕВНАЯ-КРУЧИНИНА, воспитательница детсада 285/369-бис.