— То есть вы хотите сказать, что этот Джо напрямую угрожал Вике? — переспросил Александр Борисович. Он продолжал отчаянно бороться с подступающей зевотой — весь рассказ казался уже известной, где-то ранее читанной мелодрамкой, — поэтому и задал вопрос, чтобы хоть как-то встряхнуться.
— Да, Александр Борисович, — кивнул головой Горностаев, — именно это я и хочу сказать.
— И что же произошло дальше?
После разговора в ресторане Вику охватила паника. Едва расставшись с бывшим мужем, она схватила мобильный телефон, набрала домашний номер. К телефону подошла мама.
— Где Алеша? — крикнула Вика.
— Алеша дома, — ответила мама, — а что случилось?
— С ним все в порядке?
— В порядке. А что все-таки случилось?
— Никуда не отпускай его. Я сейчас приеду.
Дома Вика рассказала маме о разговоре с Джо.
Решили дождаться отца.
Услышав о том, что Джо решил во что бы то ни стало забрать Алешу, отец помрачнел.
— Я всегда знал, что он подонок. Мало ему того, что он тогда натворил, так он еще вернулся, чтобы натворить еще больше. Завтра я свяжусь с посольством Намибии и потребую, чтобы этого типа выдворили из страны.
Однако на следующий день отец вернулся с работы растерянным. Несмотря на высокую должность, которую он занимал, и на поддержку самого министра, ему не удалось ничего сделать.
В посольстве Намибии ответили, что не собираются отзывать первого секретаря посольства, сына очень влиятельного и уважаемого в их стране человека, только потому, что кто-то пытается обвинить его якобы в преступных намерениях.
Разговаривать с Викиным отцом Джо отказался.
У Вики в буквальном смысле началась мания преследования. Она никуда не отпускала сына одного, провожала и встречала его из школы. Поговорила с учительницей, чтобы та внимательно следила, не разговаривает ли Алеша с незнакомыми людьми.
Может быть, ей казалось, но после разговора с Джо Вика стала замечать на себе чье-то постоянное внимание.
Однако ничего не происходило. Но это только усиливало тревогу. У Вики стали сдавать нервы. Она получила через знакомых медицинскую справку для Алеши на полгода и перестала водить его в школу. По сто раз на день она подбегала к окну и внимательно оглядывала двор. Через какое-то время она заметила, что в их дворе постоянно дежурят два человека. Они дежурили через день, каждый раз на разных машинах.
На семейном совете было принято решение спрятать Алешу у родственников. Викина тетя — Вера Федоровна — жила одна. Ее квартира, расположенная в другом районе, как им казалось, была идеальным местом. Но тревога за сына не покидала Вику. Она ожидала самого худшего.
И когда однажды в их квартире зазвонил телефон, Вика сразу поняла: то, чего она боялась больше всего на свете, произошло. Стеклянными глазами она смотрела на надрывающийся телефон, не в силах сдвинуться с места.
К телефону подошла мама.
Дрожащим голосом Викина тетка рассказала, что Алеша исчез. Пока она спала, кто-то пробрался в квартиру и выкрал ребенка.
Поняв по лицу матери, что предчувствия ее не обманули, Вика упала в обморок.
Приехавшая милиция не обнаружила никаких следов. Но одна из постоянно сидящих во дворе бабушек сообщила, что видела, как из подъезда выходил мужчина с мальчиком. Но мальчик шел охотно, поэтому она ничего не заподозрила. На вопрос, не был ли этот мужчина негром, она заявила, что никаких негров, кроме мальчика Веры Федоровны, в их дворе она сроду не видала, а мужчина был «наш».
Узнав об исчезновении внука, Викин отец по своим каналам тут же связался с посольством Намибии и пригрозил дипломатическим скандалом. Там ему ответили примерно то же, что и в первый раз. А когда он потребовал, чтобы его немедленно соединили с Джо, ему сообщили, что первый секретарь посольства Республики Намибия час назад срочно вылетел к себе на родину.
У Вики случился нервный срыв, и родители, всерьез опасаясь за ее психическое состояние, были вынуждены положить ее в больницу. Несмотря на то что Викой занимались лучшие врачи, ее состояние все ухудшалось. Длительный стресс грозил перерасти в шизофрению. Врачи качали головой и говорили, что ничего не могут обещать.
…Горностаев замолчал и посмотрел на Турецкого.
— Я прошу вас, Александр Борисович, — твердо сказал он, — заняться этим делом. Я прошу вас съездить в Намибию и вернуть сына матери. Иначе она сойдет с ума. Все документы и командировочные мы вам здесь, в МИДе, срочно подготовим. Борис Константинович Крылов лично поговорит о вашей командировке с генеральным прокурором.