— Нет, Кевар всегда ставил его… лично, — кружка стукнула о деревянную поверхность стола.
— Тяжело узнавать все вот так…
— Нет, тяжело вообще узнавать что-то подобное. Я до последнего не верил. Вернее, чувствовал, что Дели не лжет, но думал, что это из-за разногласий с дядей на почве наследования, но не до такой степени. А теперь… Покровители, зачем ему все это? Получается, он знает, что они с флейрой связаны?
— Думаю, да, — тяжело вздохнула мама.
— Тогда он может в любой момент…
— Еще ночью я послала весточку в Авилор о том, что Делира жива и здорова. Это ее обезопасит хотя бы до возвращения в город.
— Вы уверены, что эти люди не навредят ей?
— Несмотря на мое желание, ведьмы из нее так и не получилось. Зато у нее другой дар — располагать к себе людей. У нее в Авилоре много сторонников, есть верные люди, на которых можно положиться. Как бы мне ни хотелось для дочери другой судьбы, ее место именно там.
— Весть о том, что она в Номаду — ваших рук дело, — догадался мужчина.
— Конечно.
Я так и представила, как матушка снисходительно смотрит на айкара. Но затем голос снова сделался грустным:
— Жаль, я узнала это слишком поздно. Бедная моя девочка, сколько ей пришлось пережить…
Снова послышался стук ножа, позвякивание ложки о стенки посуды, и внезапно все стихло.
— Эти шрамы на спине?..
— Да, это оттуда. И несколько свежих — по дороге сюда. Дел сказала, что досталось Лире. Я пробовал вылечить сразу, но сил не хватило. Потом помогли Нурийцы со своим чудо-деревом.
— Скорее всего именно тогда он и узнал, — сделала вывод мама. — Подай мне миску…
Над чем они там колдуют?
— Как получилось, что она связана с флейрой? Дели так и не рассказала подробностей. У меня в голове не укладывается, что такое вообще возможно.
— Еще как возможно, — в голосе мамы послышалась улыбка. — История наших предков таит в себе много загадочного, о чем мы успели позабыть. Одна из таких великих тайн — флейры, которых люди, по своей глупости, практически истребили.
— Говорят, далеко на севере они живут целыми стаями.
— Не думаю, что их осталось много, но да — выжившие флейры улетели на север, за холодное море, куда люди пока что не могут добраться.
— А почему Лира осталась здесь?
— Как раз из-за того, что жизнь у девочек одна на двоих. Я была беременна, вот-вот должна была родить, когда рядом с Долиной упала раненая флейра. Охотники согнали ее с гнезда. Она спасала свое яйцо. Ты ведь знаешь, что флейры могут иметь птенцов лишь раз в жизни? Собственно, это тоже сыграло роль в их исчезновении.
Мы сделали ей укрытие неподалеку в лесу. Приходилось быть осторожными — птица не хотела никого подпускать к себе. Но почему-то я ей приглянулась. Я ее кормила и лечила. Но несмотря на все старания, драгоценное время было упущено, флейра умирала. В ночь, когда я родила, она пришла к моему дому, будто знала или почувствовала что-то… — мама замолчала, словно у нее перехватило дыхание, но спустя несколько секунд хрипло закончила:
— Мой ребенок родился мертвым.
Я слышала эту историю из ее уст лишь однажды. Знала, что произошло на самом деле, только прежняя Старшая Долины, но та унесла тайну с собой в могилу. А больше мама ни с кем не делилась — слишком личное. Да и зачем кому-то еще знать нашу семейную тайну. Поэтому сейчас я переживала все снова, будто видела своими глазами.
— Флейра принесла мне свое дитя, скорлупа на яйце уже начала трескаться, птенец вот-вот должен был появиться на свет. Она сама зашла в дом, положила яйцо рядом со мной на постель, а затем склонилась над моим ребенком и заклекотала, громко, отчаянно. Я тогда не понимала, что она делает, и испугалась. Пыталась отогнать. А потом флейра просто накрыла нас крылом, прижалась грудью к младенцу и долго смотрела мне в глаза, пока не закрыла их навсегда. Тогда старая Нерайя и рассказала мне, что так флейры отдают свое сердце, которое обладает чудесными свойствами…
По древнему приданию, нужно было своими руками вырезать его и напоить еще теплой кровью умирающего. Мне так дико было в тот момент это слышать. Тем более, девочка была мертва, и я вообще сомневалась, что из этого что-то выйдет, но ради жизни своего ребенка должна была попробовать.
Спустя час моя дочь ожила, а вместе с ней появился на свет птенец. Я назвала их одним именем и лишь несколько лет спустя поняла, каким верным было мое решение. Случай дал понять, что двое моих детей связаны воедино. Это плата за жизнь моего ребенка. Если что-то случится с Лирой, Дели почувствует то же самое. И наоборот, но флейре достается все же меньше. Вот так, — заключила мама. — Пока птенец был мал, я не рисковала выпускать его на волю, а потом все свыклись с тем, что у дочки Наместника такой необычный питомец. Это давало гарантию, что Лиру не убьет случайный охотник, поэтому она всегда была на глазах. Хотя теперь уже не думаю, что это было верным решением.