— Черный — идеальный вариант для пустыни. Сама поймешь.
Я выразительно посмотрела на его жилетку, надетую на голое тело. Хорошо ему говорить, меня же закутали в черные тряпки по самые уши.
— Тебя отправить в пекло голой? — смоляная бровь насмешливо изогнулась. Впрочем, кочевник тут же убил на корню весьма неплохую идею: — Поджаренная рабыня мне не нужна.
— А зачем вообще нужна? — вырвалось у меня.
— Идем, — резко бросил он. Разговор был окончен. Не хозяйское это дело, объяснять свои мотивы.
Перед дворцом нас уже ожидали. Хеис, сверливший кочевника подозрительным взглядом, пара охранников с непроницаемыми минами и два… саура*. Вот уж кого не использовала в качестве средства передвижения, так это двуногого ящера. Даже не представляла, как на нем можно усидеть, потому что эти зверюшки способны развивать очень большую скорость, а равновесие удерживают с помощью подвижных шеи и хвоста. Передние лапы тоже есть, но очень короткие и приспособлены в основном для еды — острыми когтями сауры ловко разрывают мясо. И не только других животных, надо сказать. Голодная особь может полакомиться и человеком. Сначала боднет рогом на носу, а потом разделает внушительными зубами и передними лапками. Раньше это были самые опасные пустынные хищники, во многом потому, что благодаря коричневой с широкими пластинами чешуе они ловко маскируются и среди песков, и среди камней. И вот на этих милых животных нам предстояло ехать.
Я стояла на почтительном расстоянии от сауров и ждала, пока мужчина лично проверял седла. Затем, похлопав каждого по шее, приказал животным лечь, вытащил из сумки, притороченной к седлу одного из ящеров, цепь и… поманил меня пальцем.
Надеюсь, он не заставит меня бежать рядом на привязи? Приближаться не спешила.
Удар обрушился на спину как всегда неожиданно. Я привычно стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть, и на мгновение зажмурилась — жалящий кончик кнута попал по болевой точке на плече. Даже знаю кто не обошелся без подарочка напоследок. Будь ты проклят, Хеис!
Открыв глаза, встретилась с ледяным взглядом… нового хозяина. Хотелось верить, что злился кочевник на самоуправство надсмотрщика — чужое имущество все-таки портит, — но мужчина не отводил глаз от меня. Вот, значит, как…
Упрямо смотря себе под ноги, подошла к воину, позволила надеть цепь. Ноющая боль в руке проходить не спешила, но сейчас она заботила меня мало. Я больше беспокоилась о том, чтобы не показать мужчине своих эмоций. Когда тот одним пальцем приподнял за подбородок, все, что он увидел в моих глазах — лишь обреченность. Но я недооценила противника, потому что в следующий момент, кочевник несильно дернул цепь, и маска слетела с моего лица. Глаза полыхнули ненавистью, но и она не пробила ледяную броню моего хозяина. Тот кивнул на саура поменьше:
— Садись.
Мирно разлегшаяся на песке зверюга "приветливо" оскалилась, и я отпрянула назад, натянув цепь. Пускай снова ударят, но на эту тварь я не полезу. Она же головы походя может откусывать, а мне предлагают ей самостоятельно править? Спасибо, воздержусь.
Но мое мнение опять же не учитывалось, поэтому я и моргнуть не успела, как сидела в полутора артах над землей. И это ящер еще не вставал! Зато когда поднялся на ноги…
"К шайтам все, я остаюсь! Снимите меня!" — вопила я, правда, мысленно. Потому, что все внимание уходило на то, чтобы удержаться одной рукой за выступ седла, раскачивающегося из стороны в сторону в такт перетаптываниям саура, а еще потому, что за мной пристально следил весьма хмурый кочевник.
На дворец я не оглянулась. Не хватало сюда вернуться.
Городок среди пустыни мы покинули быстро. Кочевник на большом ящере ехал чуть впереди, не выпуская из руки цепь и иногда бросая колкие взгляды на меня. Лучше бы повод моего саура взял, чтобы не приходилось еще и об этом беспокоиться. Хотя им я почти не правила. Животное оказалось обученное и шло следом за сородичем как привязанное. Меня же все больше тревожила рука. Боль в плече усиливалась, а когда мы перешли на бег, стала вовсе невыносимой.
— Я бы не советовал падать, — сердитый голос заставил вздрогнуть и поднять глаза на воина. Тот демонстративно показал намотанную на руку цепь.
То есть, если я упаду, останавливаться он не намерен? А мне предлагается волочиться следом по земле или лучше сразу удушиться этой шайтовой железкой?
— Держусь, — бросила сквозь зубы и вцепилась левой рукой в седло.