— Зачем я тебе?
Молчание.
— Почему ты меня купил? Ведь для чего-то потратился. Сколько там было, один золотой?
— Один? — удивленно переспросил кочевник. — О нет, девочка, это была плата за беспокойство. Ты же обошлась мне гораздо дороже.
— Сколько? Я отдам тебе деньги. Отведи меня домой и получишь в три раза больше…
— Нет, — отрезал он.
— Зачем тебе со мной возиться? Зачем кочевнику вообще покупать себе рабыню?
Ритар неожиданно остановился, я не успела затормозить и врезалась в широкую спину. Мужчина обернулся, глядя на меня с каким-то непередаваемым выражением, от чего вдоль позвоночника прокатилась дрожь. В тот момент он будто и сам пытался понять, что его зацепило.
Воин сжал мой подбородок пальцами, не сильно, но этого было достаточно, чтобы замереть как дичь перед хищником.
Он несколько мгновений блуждал взглядом по моему лицу, проникновенно посмотрел в глаза, а после наклонился к уху и прошептал, почти касаясь его губами:
— Ты сладко стонешь.
Кровь бросилась в лицо, кажется, еще до того, как картинки всплыли в голове. Весьма откровенные картинки. Пульс ускорился, и в горле мгновенно пересохло. — И я собираюсь получить то, за что заплатил целое состояние, — многообещающе выдал он и как ни в чем ни бывало продолжил путь, оставив меня в полнейшей растерянности.
Собирается… что? Сердце запнулось на следующем ударе, а мышцы живота сжались в спазме, окончательно приводя в смятение меня. В реальность вернул как обычно недовольный голос:
— Корни пустила?
Я тряхнула головой, отмечая, что воин умудрился отдалиться на приличное расстояние, и на ватных ногах поспешила за ним.
Очень хотела поинтересоваться, отчего же он сразу не взял… то, зачем приехал, но вовремя прикусила язык. Подобные вопросы чреваты, лучше не рисковать.
Не представляла, как долго мы шли по подземелью, но ноги отчетливо заявляли, что с них хватит, и самое время остановиться. А точнее рухнуть на месте и не вставать с неделю. Ступни горели огнем, несмотря на окружающую прохладу, в мышцах уже неприятно тянуло, что грозило полной неспособностью двигаться завтра. Но мой, будь он неладен, хозяин упрямо пер вперед к одному ему известной цели. Как он угадывал верное направление и выбирал нужный нам коридор на развилке — гадать не бралась. Хотя все чаще мелькала мысль, что дорогу Ритар ни греза* не знает, а идет наугад.
Однако выражать сомнения вслух я не спешила — в любом случае останусь крайней. Да и был ли выбор?
Поэтому, молча проклиная одного конкретного кочевника, я продолжала плестись за ним.
Шли мы в полной тишине, если не считать издаваемого мной шума, тем неожиданней было услышать усталый вздох и тихое:
— Бесишь.
После чего мужчина замер как вкопанный, сбросил сумку с плеча и повернулся ко мне:
— Привал, — скомандовал он.
Сначала подумала, что ослышалась, но стоило воину присесть у стены, как я, не веря своему счастью, растянулась прямо на каменном полу. Стон удовольствия вырвался сам собой. Какое блаженство!
Со стороны мужчины послышалось хмыканье. Наверно, я и вправду смотрелась забавно, но сейчас было плевать. Каждая клеточка буквально молила об отдыхе, а думать о том, что идти нам еще не известно сколько, сначала до источника, а затем наверх, вообще не хотелось.
— Поешь, иначе свалишься к концу дня. — Меня не совсем вежливо попинали по подошве сандалии.
— Точно не свалюсь, — убежденности в моем голосе можно было только завидовать. А все потому, что: — Я даже не встану.
Казалось, можно бы вечно валяться в прохладе подземелья, если бы не одно маленькое "но":
— Ладно, — равнодушно отозвался Ритар. Зашуршали камешки, когда мужчина встал, тени на стенах заколыхались от движения воздуха. — Можешь оставаться. Передавай песчанникам привет. — И пошел прочь.
— Стой! Как песчанники? Ты же сказал, их здесь нет!
Усталость как ветром сдуло. Я вскочила и в один прыжок оказалась рядом с кочевником. Очень хотелось вцепиться в него руками и ногами, но все же не стала. Замерла, настороженно оглядываясь по сторонам, будто нас уже окружили маленькие люди и решали съесть так или все же зажарить.
— Их и нет. Но если будешь так вопить, точно сбегутся, — уже привычным раздраженным тоном проговорил мужчина.
Казалось бы, надо выдохнуть. Кочевник в очередной раз просто издевался. Но какое-то странное чувство не давало расслабиться.
— Сядь. Я не далеко. Поищу еще один факел, — кое-кто снизошел до объяснений и резво скрылся в темноте.
Мама!
Хорошо, что свет мне оставил.