— Хочешь, я уберу их? — тихо поинтересовался он.
Залечить шрамы? Вычеркнуть из памяти четыре месяца плена и из них три месяца избиений? Я была бы рада. Но еще слишком рано. Пусть служат напоминанием о том, что предать может любой…
— Не надо. Потом. Когда-нибудь…
Настаивать мужчина не стал. Укрыл нас вторым одеялом и лег рядом, больше не прикасаясь.
Молчали мы долго. Я думала, что наемник уснул, когда услышала:
— Как ты попала в Номаду?
— Дядюшка облагодетельствовал, — усмехнулась, не скрывая горечи.
— Дядя? — удивился мужчина.
— Да. Решил от меня избавиться. Сначала отправил подальше от… дома, а потом устроил похищение. Мы с мужем ехали в его поместье на окраине Верстана, когда на нас напали разбойники.
— Ты замужем?
— Была, — я пожала плечами. Для меня этот факт не имел особого значения. — Его убили при нападении.
— Почему мне кажется, что приносить соболезнования не стоит?
— Потому что так и есть. И прежде, чем ты сочтешь меня бездушной особой, поясню, что замужем я была ровно сутки. А знакома с мужем чуть больше месяца. Он попал к нам с каким-то родственником, можно сказать, случайно. Хотя я думаю, дядя и это подстроил. Невьер увидел меня, начал ухаживать. А стоило мне попытаться отвадить настойчивого поклонника… случилось невероятное! Я влюбилась! — зло выплюнула я и продолжила уже спокойней: — И как только проморгала, когда дядюшка начал меня травить. Приворот, самый обычный приворот. И вот после месяца ухаживания, в обход всех правил приличий, я оказываюсь замужем за человеком, которого совершенно не знаю, но все уверены (и я в том числе), что безумно люблю. Молодожены удаляются в поместье жениха, дядя сетует по поводу непутевой племянницы, которая сама же и настояла на отъезде, и не забывает утирать слезы умиления по поводу такой большой любви.
Осознала я масштаб подставы, уже в пути, когда меня перестали опаивать зельем. Сразу после того как… — скрипнула зубами, — этот ублюдок поимел меня прямо в карете. Час спустя на нас напали. Месяц пути, и меня передали с рук на руки Хеису. Все. Дальше ты знаешь.
Я замолчала, загоняя свою ненависть подальше. Для нее еще будет время.
— Почему ты считаешь, что твой дядя к этому причастен? — после недолго молчания спросил Ритар.
— Он давно мечтает убрать меня с дороги. Убить не может, устроить несчастный случай у него никак не получалось, вот… нашел другой способ.
— Даже если он решил выдать тебя замуж, разве не может быть нападение просто случайностью?
— Нет, — отрезала я, подводя черту в этой теме. — Оставим это, тебя там не было.
Больше возражать Ритар не стал.
Я же вернулась к тому, с чего все началось.
— Ты сказал, что наказываешь только за нарушение приказа. А за все остальное? — осторожно поинтересовалась я, все так же упорно глядя перед собой. Кто знает, может, воин пока просто развлекался, а самое страшное впереди? От этой мысли стало не по себе.
— Что именно?
— За то, что просила о помощи, за нападение… — бросила короткий взгляд на мужчину. Тот повернулся на бок, подпер голову рукой, задумчиво смотрел на меня и молчал. Настолько долго, что мне показалось, он придумывает новое наказание. Не такое мягкое как в этот раз.
— Я уже сказал в чем твоя вина, — наконец, спокойно проговорил он. — К тому, что кочевники напали, ты непричастна.
— То есть… Ты знал, что так будет? Что они попытаются меня украсть?
— Опасался… Так будет точнее. Но надеялся, что этого не произойдет. — И весомо добавил: — Если бы кто-то не ослушался и притворился немой, это снизило бы твою ценность. Возможно, в этом случае они посчитали бы тебя порченым товаром. И, кстати, не разговорись ты с той женщиной, твоих волос они тоже могли не заметить. Теперь понятно?
Я подавленно кивнула. Да уж… Вот поступок и его последствия во всей красе. Одно неизбежно тянет за собой другое.
— Ты сказал им, что мы останемся на ночь. Почему?
— Пусть бы думали, что у них есть время, и не спешили ничего предпринимать. Мы бы смогли спокойно поужинать, а ночью уехать подальше.
М-да, а вышло все иначе.
— Но с каких пор кочевники торгуют людьми?
— Из-за частых стычек с местным населением пару месяцев назад им запретили продавать свои товары на территории нескольких государств. Многим племенам это существенно усложнило жизнь. Поэтому работорговля стала одним из основных занятий.
— Пару месяцев? До нас никакие новости не доходили… Я не знала, что все так… изменилось, — оглушенная, пролепетала я.
Мне вспомнились слова Айдана… Если он за одну меня мог выручить столько денег, то понятно, почему поставлять рабов в Номаду предпочтительней, чем пытаться восстановить отношения с соседями.
— Дели, я не зря говорю, что можно делать, а что нет. Если я приказываю, значит на то есть необходимость, — наставительно произнес мужчина, и я не удержалась от шпильки:
— Разве это не потому, что ты мой хозяин?
— И поэтому тоже, — не повелся на подначку наемник. — Советую не забывать. Тебе же будет проще жить.
— А если я не хочу? Если я не хочу так жить?
Не ответил.
— Ритар, куда мы идем? Зачем я тебе? — повернулась на бок лицом к мужчине.
— Если я скажу, тебе станет легче? — мягко спросил тот, обнял меня и притянул ближе. — Я веду тебя в свой дом. Смирись с этим и не делай глупостей, — короткий поцелуй в губы ознаменовал конец разговорам. Мне оставалось лишь вздохнуть. Значит, еще не время. Одно радовало: воин — не кочевник, несмотря на сходство, и дом у него все же имеется, где бы он ни был.